7 шагов к себе. Женщина-радуга - Екатерина Плотко

Мы часто ходили семьей на природу – осенью, летом, весной и даже зимой. Расчищали снег, разжигали огонь, жарили на костре хлеб. Иногда катались на лыжах. А летом из каждого похода я возвращалась с икебаной. Пока братья и родители готовили обед, я уходила в лес и общалась с природой. Собирала разные листочки, веточки и приходила всегда с красивым живым букетом из сухоцветов.

У нас была собака, Ганс, невероятных размеров и очень злая. Это помесь овчарки и дога. Она принимала только папу, а остальных могла просто уничтожить. Помню, как однажды она укусила маму за коленку. Только папа мог ее кормить и гулять с ней. Но меня Ганс тоже любил. Как-то мы гуляли в лесу, я была еще маленькая, споткнулась о ветку и упала. Ганс взял меня зубами за шубу, поднял и даже пронес немного как щенка. В моих глазах, в глазах маленькой девочки, собака была огромной. Потом нам пришлось отдать ее в службу охраны, потому что мы с ней уже не справлялись.

В школе до 10 лет я училась очень хорошо, была лучшей по математике. По вечерам я садилась к папе на коленки, и мы вместе с ним решали задачки. Он рассказывал мне, как устроен мир математики. Я так любила этот предмет. Возможно, потому что это время я проводила с папой.

Когда мы играли с папой в шахматы, он всегда в начале игры убирал ладью и давал мне фору. Иногда мне удавалось у него выиграть. Может, мне так казалось. Но папа давал мне ощутить вкус победы.

У меня в детстве была зарплата, это тоже придумал папа. Он давал мне карманные деньги, но не просто так, а за выполнение домашних дел: вынос мусора, глажку белья, выгул собаки. У меня была специальная тетрадка, в которой я отмечала все, что делала. В конце месяца папа выдавал мне заработанную сумму. Чаще всего я тратила деньги на сладости – лопала их сама и делилась с друзьями во дворе.

Я помню, что у нас были «Жигули». И папа очень быстро гонял на машине. А мне это очень нравилось. И когда мы откуда-то возвращались, я притворялась, что сплю на заднем сиденье в машине, чтобы папа донес меня на руках до кровати. Мне кажется, он знал, что я притворялась. Но все равно нес меня до восьмого этажа. А я чувствовала себя в полной безопасности.

На Новый год мы вместе с родителями ставили искусственную елку. Она была очень красивая, совсем не как у всех – голубая. Мы доставали из коробки стеклянные игрушки. Бережно, с любовью разворачивали их и развешивали на елке. На макушку традиционно крепили красную звезду. Завершающий аккорд – серебряный дождик. Без него елка не казалась нарядной. Это было волшебно! А еще мама и папа украшали для нас елку конфетами. Это были самые вкусные конфеты в мире, которые мы охотно ели с братьями все новогодние праздники, предвкушая каждый новый день.

На 8 Марта папа приходил домой с огромными охапками мимоз и тюльпанов для мамы и меня. И вся квартира наполнялась запахами цветов, любви, тепла и заботы.

Летом я много времени проводила у бабушки на реке Оке. Мы с папой изучали насекомых, собирали в лесу грибы. Помню пионерские лагеря, в которые я ездила.

Мы часто собирались большой семьей. Приезжали мамины и папины родственники. Папа был главным заводилой, душой компании. Такое ощущение, что все крутилось вокруг него. У нас была очень дружная семья, а потом как будто все оборвалось. Как будто папа был замочком на бусах, который скреплял все бусинки.

Мне сложно вспомнить взаимодействие с мамой. Я как-то больше проводила времени с папой. И с ним у меня были особые отношения. Хотя маму я любила, люблю и буду любить.

До того как ушел из жизни папа и меня отдали в другую семью, я помню себя девчонкой-заводилой. Я была быстрая, ясная, четкая, и мне кажется, что я проявлялась как личность на сто процентов. В 10 лет я закрылась в ракушку, и мой внутренний рост замедлился. Но таков был опыт моей души, ее запрос. Думаю, я бы не написала эту книгу, если бы не пришлось пройти все, что было пройдено.

Не просто было вспоминать, но я вспоминаю…

Я знаю, что мое детство было наполнена игрой. Игрой и беззаботностью. Это то, что обязана сделать каждая женщина – вспомнить свою игру и беззаботность. Каждый раз, когда погружаюсь в тот возраст, вспоминаю, что я могла и умела. Но забыла, зачеркнула, закрыла.

Папа

Детство мое было очень счастливым – природа, животные, любовь, вылазки в лес, интересные спортивные мероприятия с папой. Я росла счастливым ребенком, папиной дочкой. У меня были потрясающие отношения с отцом.

Но в 10 лет счастливая жизнь закончилась. Папа попал в «историю», которая в корне изменила нашу жизнь. Купил акции МММ Мавроди, в 90-е годы занял деньги у непростых ребят, у бандитов. В один прекрасный момент все разрушилось.

Помню, я прихожу со школы, в доме лежат стопки этих банкнот из МММ, и папа говорит, что ими можно теперь «подтереть одно место». Я только потом осознала, каков масштаб трагедии для всей нашей семьи. Если бы даже все родственники продали свое имущество, то не хватило бы денег закрыть даже часть долгов. Папа все это осознавал и понимал, насколько все сложно.

От безвыходности и незнания, что делать, мы начали скрываться. Ездили всей семьей по глухим деревням, перемещались с места на место. Так продолжалось около года. Это было страшное время. Постоянно казалось, что нас преследует машина, мы останавливались, гасили фары. В домах мы жили с выключенным светом. Боялись, что кто-то заберется по веревке в окно.

В тот момент я поняла, что счастья, как это было раньше, больше нет.

Мой папа был очень солнечным человеком, щедрым, любимчиком друзей и душой компании. Он не пил и не курил, а его самое страшное ругательное слово – «волк тряпошный». У нас с ним были идеальные отношения, я его уважала и уважаю, любила и люблю. В те дни я почувствовала, что папа начал гаснуть от безысходности. Хотя он всегда говорил, что выход всегда есть, что безвыходных ситуаций не бывает.