Запах соли, крики птиц - Камилла Лэкберг

– Мы даже близко не касались ее платья в разговорах. Но я видела его на старой свадебной фотографии Кристины и Ларса, и, учитывая, что это типичный образец моды шестидесятых годов, из какого-то гипюра и едва прикрывает задницу, пожалуй, имелись причины предположить, что меня оно не слишком заинтересует. Не больше, чем Патрика воодушевит идея отрастить пышные бакенбарды и бороду, как у отца на той же фотографии.

– Она просто ненормальная, – заключила Анна, которая уже отсмеялась, и теперь ее лицо выражало в основном изумление.

– И наконец, номер пять, та-та-та-а-а, – Эрика сымитировала трубные звуки фанфар, – она потребовала, чтобы за программу развлечений отвечал ее племянник. То есть кузен Патрика.

– И? – спросила Анна. – Что ты имеешь против?

Эрика выдержала небольшую паузу.

– Он играет на нюкельхарпе [12 - Нюкельхарпа – традиционный шведский музыкальный инструмент, напоминающий колесную лиру. ].

– Ты шутишь, – произнесла Анна, похоже, по-настоящему испугавшись. – Ты это серьезно? – Ее снова разобрал смех. – О, я прямо вижу эту картину. Грандиозная свадьба: все тетушки Кристины с роллаторами, ты в коротеньком кружевном платьице, Патрик в выпускном костюме и с бакенбардами и последний штрих – весь вечер сопровождается музыкой нюкельхарпы. Боже, как здорово. Я бы отдала что угодно, лишь бы такое увидеть.

– Тебе хорошо смеяться, – с улыбкой сказала Эрика. – Но на сегодняшний день, похоже, свадьбы вообще не будет, принимая во внимание то, насколько мы запустили дела.

– Значит, так, – решительно заявила Анна и села за кухонный стол, держа наготове бумагу и ручку. – Сейчас мы составим список и сразу примемся за дело. И пусть Патрик не думает, что ему удастся уклониться. Кто у нас женится, одна ты или вы с Патриком?

– Пожалуй, второе, – ответила Эрика, скептически относившаяся к идее вывести Патрика из заблуждения, что в вопросе планирования и проведения свадьбы она является руководителем и исполнителем в одном лице. Он, похоже, уверовал в то, что его практические обязанности закончились на сватовстве и теперь от него требуется только вовремя явиться в церковь.

– Организовать оркестр для празднования, хм, сейчас подумаем… Патрик, – удовлетворенно записывала Анна.

Эрика с недоверием подняла брови, но Анна не дала себя отвлечь и продолжила составлять список.

– Организовать фрак для жениха… Патрик. – Она писала очень сосредоточенно, и Эрика наслаждалась возможностью, в виде исключения, не стоять у руля. – Обговорить время, чтобы попробовать блюда свадебного меню… Патрик.

– Послушай, из этого ничего не… – начала Эрика, но Анна притворилась, будто даже не слышит ее.

– Платье невесты – ну, тут уж, пожалуй, придется подключиться тебе. Что скажешь, если мы, три девушки, рванем завтра в Уддеваллу и посмотрим, что там имеется?

– Да… – с сомнением произнесла Эрика.

Примерять платья – это последнее, чего ей сейчас хотелось. Лишние килограммы, набранные ею, пока она вынашивала Майю, по-прежнему выпирали, как гора, а она еще кое-что добавила к ним, поскольку стресс последних месяцев лишил ее возможности следить за тем, что она сует в рот. Эрика застыла, держа в руке булочку, от которой как раз собиралась откусить, и вернула ее обратно на блюдо. Анна оторвала взгляд от списка.

– Знаешь, если ты до свадьбы будешь воздерживаться от углеводов, то легко сбросишь лишние килограммы.

– Послушай, мне и раньше никогда не удавалось быстро сбросить вес, – мрачно сказала Эрика.

Одно дело, когда ты думаешь об этом сам, и совсем иное, когда на необходимость похудеть тебе указывает кто-то со стороны. Но в то же время Анна права. Если ей хочется хорошо выглядеть на свадьбе, надо что-то предпринимать.

– Ладно, попробую, – неохотно согласилась она. – Никаких булочек и пирожных, никаких конфет, хлеба и макарон, сделанных из белой муки, и так далее.

– Но платье все равно надо начинать искать сейчас. Если потребуется, его нам ушьют прямо перед свадьбой.

– Поживем – увидим, – глухо отозвалась Эрика. – Но ты права, мы можем завтра отправиться в Уддеваллу, как только завезем Эмму и Адриана в садик. И посмотрим. Иначе мне, пожалуй, придется выходить замуж в тренировочном костюме, – добавила она, осматривая себя с мрачным видом. – Что там еще? – со вздохом спросила она, кивнув в сторону списка.

Анна продолжала усердно писать и раздавать задания налево и направо. На Эрику вдруг навалилась страшная усталость. Из этого все равно ничего не получится.

* * *

Переходя улицу, они не спешили. Прошло четыре дня с тех пор, как Патрик с Мартином проделали тот же путь, и они не знали, что их ждет. Четыре дня Керстин прожила с известием о смерти своей сожительницы. Наверняка эти четыре дня показались ей бесконечно долгими.

Вопросительно взглянув на Мартина, Патрик нажал на кнопку звонка. Они оба, словно сговорившись, сделали глубокий вдох и затем выпустили часть накопившегося в теле напряжения. В каком-то смысле так терзаться, встречаясь с людьми в горе, казалось эгоистичным. Эгоистично испытывать даже малейшие мучения, когда тебе несравнимо легче, чем тому, кто переживает потерю близкого человека. Но мучиться заставляла боязнь употребить неправильное слово, совершить неверный шаг и навредить, хотя, по логике, что бы они ни сказали или ни сделали, – это не могло усугубить неотступную и неизбывную боль.

Они услышали приближающиеся шаги, и дверь открылась. За ней оказалась не Керстин, как они того ожидали, а Софи.

– Здравствуйте, – слабым голосом произнесла она, и они увидели явные следы многодневных слез. Девушка не двигалась с места, и Патрик кашлянул.

– Здравствуй, Софи. – Он умолк, но затем продолжил: – Ты, вероятно, помнишь нас, мы – Патрик Хедстрём и Мартин Мулин. – Он посмотрел на товарища, но затем вновь перевел взгляд на Софи. – А… Керстин дома? Нам бы хотелось с ней немного поговорить.

Софи отступила в сторону, потом, оставив гостей ждать в прихожей, зашла вглубь квартиры и прокричала:

– Керстин, тут полицейские! Они хотят с тобой поговорить!

Из комнаты появилась Керстин – тоже с красными от слез глазами. Она остановилась немного поодаль, в полном молчании, и ни Патрик, ни Мартин не знали, как им подступиться к тому разговору, с которым они пришли. Под конец Керстин спросила:

– Вы не хотите зайти?