Удар невидимки - Олег Кондратьев

Еще через день пришло первое сообщение от внедренного во внутреннюю охрану Центра агента. Это уже было попадание в «яблочко». На одном из инструктажей всем бойцам показали фотографии двух новых сотрудников. И хотя «вживую» их никто еще не видел, прилагаемое словесное описание не оставляло никаких сомнений: седые волосы, шрам на левой щеке, оттянутый вниз внешний уголок глаза, отчего лицо имело выражение мрачной настороженности, волевой упрямый подбородок, короткий прямой нос… Здорово, Серж! Все-таки удача на нашей стороне! Второй субъект был Гере незнаком, да и не очень пока интересовал.

Теперь процесс подготовки можно было форсировать. Со второй группой, следовавшей на Шираз, связаться не удалось, но Юра успокоил, что такое здесь довольно часто случается. Всему виной большой горный хребет, пересекающий страну с севера на юг.

Впереди было еще более двух суток, и Талеев нимало не встревожился. Он оставил короткие сообщения на явочных точках.

Юрий через своих агентов поднял на ноги всю сеть контрабандистов и разных криминальных торговцев: Гера дал ему внушительный список необходимой экипировки, оснащения и оружия. В нем были весьма специфичные вещи, достать которые законным путем в Иране было абсолютно невозможно.

Сам журналист с друзьями занялся скрупулезной разработкой плана нападения на Центр. Он не колебался ни секунды. «В Афганистане в свое время 16 человек из группы «Альфа», а может, их 21 был, в считаные минуты взяли штурмом дворец Амина. Нас будет 5, зато каждый по подготовке как минимум четверых стоит. Так что у нас еще и превосходство! К тому же способ действия у нас принципиально другой».

Группой из двух человек, которая высадилась в иранском порту Харк и должна была продвигаться на Шираз, командовала молодая девушка по имени Галя. Ее младенцем подобрали советские войска в горах недалеко от афганского города Герат близ афгано-иранской границы. Как она там одна оказалась, никто не знал. Ребенок умирал от жажды, истощения и пулевой раны в боку. В бреду девочка лепетала какое-то слово, похожее на гю-иль. Так она стала Гюльчатай, а в дальнейшем, по паспорту, Галиной Алексеевой, по фамилии командира спасшего ее отряда.

Спецназовцы нарушили правила: они не оставили девочку в первом же приемнике-распределителе на советской территории, а, подлечив в полевом госпитале, привезли в Москву, где устроили в самый лучший детский дом. Гюльчатай никогда не чувствовала себя одинокой. Ее спасители регулярно посещали детдом, дарили игрушки и одежду, забирали по очереди на все выходные, праздники и каникулы. В общем, дочь полка.

Девочка выросла в статную черноокую и черноволосую красавицу с мраморно-белой кожей и неподражаемой грацией уроженки горных районов северного Афганистана. Немудрено, что, имея такое покровительство, она после получения юридического образования в Московском университете, поступила в высшую школу КГБ.

Девушку всегда тянуло на родину. Чрезвычайно способная к языкам, она в короткий срок освоила в совершенстве несколько наречий жителей не только Афганистана, но и Ирана. Даже успела побывать в Тегеране с разведывательным заданием. Ее физической подготовке мог позавидовать атлетически сложенный мужчина из ОМОНа.

В Команде она быстро стала всеобщей любимицей и полноправным бойцом.

Напарник Гали был специалистом в области электроники, компьютеров и связи, проходивший в свое время подготовку в частях спецназа и привлеченный к операции «втемную» из одного отдаленного регионального Управления ФСБ. Звали его Севой, и он не сомневался, что работает сейчас в спецназе ГРУ.

Из Харка они без приключений попали в Шираз, прозондировали там почву на предмет подготовки или проведения каких-либо операций государственными спецслужбами. Не обнаружив никакой активизации деятельности в этом районе, направились, как было условлено, в сторону Бендер – Аббаса, города на берегу Ормузского пролива, соединяющего Персидский и Оманский заливы: там находились морские части иранских спецслужб.

Сначала Талеев был против привлечения Гюльчатай к работе. Иран – не та страна, где девушка могла свободно расхаживать одна по улице. Но Гале удалось убедить его, сославшись на отличное знание языков, свою восточную внешность и кое-какие послабления внутри страны в отношении соблюдения строгих законов шариата в последнее время.

И все-таки теперь на встречу со связником в городской сквер отправился Сева, а Галя с головой укрытая темным покрывалом, присела за столик близко от выходящего на этот сквер окна маленькой кофейни при женском магазине: такие теперь стали появляться во многих городах Ирана.

Вот Сева неторопливо догнал медленно идущего по тропинке чрезвычайно толстого иранца, и они двинулись дальше вместе, вполголоса о чем-то переговариваясь. Деревьев в сквере было мало, и Галя прекрасно видела обоих мужчин.

Но тут ее внимание привлекла темно-красная автомашина, стоявшая на противоположной стороне сквера, метрах в 150. Мужчины на аллее приближались именно к ней. В какой-то момент три дверцы машины распахнулись, и на тротуар быстро выскочили несколько человек в черных костюмах. Потом произошло на первый взгляд непонятное: по короткой и негромкой команде одного из них остальные тут же скрылись обратно в машине за поднятыми, несмотря на жару, сильно тонированными стеклами. Теперь Галя заметила в руке отдавшего команду мобильный телефон. Цепочка событий в ее голове замкнулась.

В Бендер-Аббас они прибыли только что и наследить не успели. Также навряд ли их вели от Шираза: они несколько раз меняли транспорт и тщательно проверялись. Значит, агент-связник провален и играет на чужой стороне. Определенно, взять Севу хотели сразу же, но на толстяке явно был микрофон, позволявший людям в красной машине прослушивать разговор. В самый последний момент Севой было сказано что-то такое, что вынудило агентов изменить на ходу свой первоначальный план.

Варианты Галя просчитывала молниеносно. У возникшей ситуации возможны были три основных продолжения: взять сразу после окончания встречи, дождавшись, пока Сева весь выговорится; вести на «коротком поводке», чтобы определить место укрытия и других членов группы; сделать «поводок» длинным, то есть отпустить на «вольные хлеба», уверившись, что приезжие агенты будут постоянно контактировать со связником. Последний путь предполагал долгую игру.

Надо быстро выбрать универсальный вариант ответа. Но кому звонил или кого слушал старший группы захвата? Галины глаза быстро обежали все видимое открытое пространство. Конечно, еще один или даже несколько наблюдателей могли спрятаться где угодно, но шанс был…

Вот старичок на скамейке что-то проговорил в свой небольшой телефончик. В общем-то даже в Иране мобильная связь уже не редкость, но плохо сообразуется с очень преклонным возрастом говорящего. И тут же вдоль тротуара медленно двинулся вперед красный лимузин. Несуразность плюс совпадение дают в итоге максимальную вероятность плановых действий.