Судный день - Александр Тамоников

Ему почти удалось, если не избавиться от неприятных мыслей, то хотя бы загнать их в потаенный уголок сознания. И тут звонок. Ночные звонки всегда сулят неприятности, по радостному поводу предпочитают звонить на свежую голову. Еще не подняв трубку, Богданов знал, кто на проводе. Вылез из постели, босыми ногами протопал в коридор, не забыв прикрыть дверь в спальню. Уселся на тумбочку возле телефона.

– Слушаю, – бросил он в трубку. В конце концов, он дома и представляться по форме не обязан.

– Богданов? Полковник Старцев, – голос звучал сухо, официально. – Завтра в восемь утра группа в полном составе должна прибыть на базу. Штабной автобус будет ждать у подъезда. Остальных подберете сами.

– Что за спешка? – задал вопрос Богданов, но в трубке уже звучали короткие гудки.

Вот так вот, без приветствия, без привычных приветов жене Елене, даже подтверждения, что приказ принят, и то не дождался. Десять минут Богданов переваривал короткий разговор, пытаясь понять, что изменилось за прошедшую неделю. Так и не придя к какому-то выводу, сел обзванивать членов группы.

Номер Дубко набрал первым, как-никак он его заместитель.

– Саш, привет. Богданов беспокоит, – произнес он, услышав сонное «алло».

– Чего колобродишь? Водки перебрал, на «поговорить» разморило? – в голосе Дубко звучало плохо скрытое недовольство.

– Если бы, – вздохнул Богданов. – Старцев звонил.

– Сейчас?

– Десять минут назад. Велено завтра к восьми утра всем составом прибыть на базу.

– Что за спешка? – эхом повторил вопрос командира Дубко. – Новое задание?

– Не имею ни малейшего представления, – ответил Богданов и передал помощнику содержание разговора.

На какое-то время в трубке повисла тишина. Затем осторожный вопрос:

– Думаешь, началось?

– Хрен его знает, – честно признался Богданов. – Похоже на то. Мне автобус прямо к подъезду подгонят, и за вами за каждым персонально заехать велено.

– Странно. Всегда место назначали, а тут с доставкой на дом?

– Вот и я о том же, – Богданов помолчал, потом продолжил: – Короче, к шести всем нужно быть готовыми. На КПП прибыть ровно в восемь, чтобы хоть к этому не придрались.

– Ребятам будешь говорить?

Богданов понял, о чем идет речь, поэтому переспрашивать не стал. По телефону – чем меньше говоришь, тем лучше для тебя. При их профессии поневоле параноиком станешь, будешь за каждым углом шпионов видеть и каждый разговор как под запись вести.

– На месте объясню. А так – новое задание, этого будет достаточно.

– Со своими хитрить – последнее дело, – высказался Дубко.

– Знаю, – коротко ответил Богданов и положил трубку.

С Казанцом разговор прошел гладко. Вопросов он не задавал, гукнул в трубку «принято» и отключился. С Дорохиным получилось сложнее. Богданов еще говорить не начал, а Дорохин уже давай вопросами сыпать.

– Сам Старцев звонил, в час ночи? Это не к добру, – зачастил он. – И сбор экстренный назначил? А задачу совсем никак не обозначил? Совсем скверные дела. Да чего ты молчишь-то?

– Ты мне слова вставить не даешь, – Богданов вынужден был перейти к обороне. – Сто вопросов в секунду, непонятно, на какой отвечать.

– А ты собирался отвечать? Мне так не показалось, – Дорохин безошибочно определил намерения командира.

– Так раз сам все понял, зачем вопросы задавать? – резонно заметил Богданов.

– Строить предположения и догадки тоже запрещено? Да брось, Вячеслав Антонович, мы с тобой не первый год в одной связке. Сказал – не обсуждается, и дело с концом. Я что, не пойму?

– Не обсуждается, Коля, в этом ты прав, – сдался Богданов. – Да я и сам ничего не знаю. Завтра приедем на базу, там и выясним.

– Не горюй, командир, все будет хорошо, – подбодрил Дорохин. – Может, еще и к награде представят.

– Главное, чтобы не посмертно, – мрачно пошутил Богданов и дал отбой.

Пару минут он сидел с закрытыми глазами, соображая, что сказать жене, чтобы не волновать раньше времени. Настроение упало до нуля, перед мысленным взором замелькали картины, одна драматичнее другой. Конечно, сейчас не тридцать седьмой, черный воронок с энкавэдэшниками по городу не шныряет, а «судебные тройки» не подписывают расстрельные приговоры направо и налево. Но… Чем черт не шутит? Лихие времена как ушли, так и обратно придут. Быстро и незаметно. Незаметно для окружающих, но не для того, кто под политические жернова попадет.

– Что случилось?

Богданов вздрогнул и открыл глаза. В дверях, озабоченно глядя на него, стояла жена.

– Ты чего не спишь, Лен? – глупый вопрос Богданов задал, чтобы выиграть время. Красочные картины все еще стояли перед глазами, мешая сосредоточиться на действительности.

– Поспишь с тобой, – Елена хотела, чтобы фраза прозвучала ворчливо, но голос предательски дрогнул, и она решила не притворяться. – Произошло что-то плохое?

– С чего ты взяла? – нарочито бодро произнес Богданов. – Или в первый раз меня беспокоят полночными телефонными звонками?

– Телефонные звонки – это одно, а вот сидение возле трубки с закрытыми глазами и тучей на лице – совершенно другое.

– Какие тучи, Ленуль, выдумаешь тоже, – Богданов поднялся, подошел к жене, обнял ее за талию. – Обычный звонок, на базу вызывают.

– Когда?

– Сегодня.

– Сейчас?

– Собраться успею, – Богданов еще крепче обнял жену, она прижалась к нему всем телом. «Прощаемся? Уже? Как перед расстрелом», – неприятная ассоциация снова испортила настроение. Богданов поцеловал жену в висок и отстранился. – Иди спать, я скоро.

– Надолго едешь? – продолжала допытываться жена.

– Ничего неизвестно. Завтра позвоню, скажу.

– Я помогу вещи собрать, – Елена пошла в гостевую комнату, где стоял платяной шкаф.

– Ничего не надо, Лен, – попытался остановить жену Богданов. – Правда, не нужно ничего. Сказали – прибыть налегке.

– Мало ли что они сказали, – Елена вытащила из шкафа чемодан, раскрыла крышку и начала методично опустошать полки мужа. – Им, может, и налегке хорошо, а я не могу тебе позволить ходить в грязных носках и трусах.