Игра в куклы - Магнус Йонссон

Дорогой ноутбук с веб-камерой такого высокого качества плохо сочетался с образом бедной студентки. Если компьютер приобретался с целью быстро его окупить, да еще и получить прибыль, остается только один вариант. Занятие, спрос на которое никогда не иссякал, если верить тому, что пишут в газетах. Она набрала номер Рикарда.

– Привет, это Линн. Ты занят?

Рикарду удалось скрыть свое удивление, ведь они совсем недавно распрощались. Луиса, конечно, говорила о ее высокой компетентности, но он не думал, что она окажется гением, способным взломать компьютер за пару часов.

– Нет, могу говорить. Ты уже в ноутбуке?

– Нет, просто возникли некоторые мысли.

– Ага.

Значит, она не разгадала пароль. Не так уж она и компетентна. Зато у нее нет проблем с отношением к делу, а это было то, чего он опасался, зная о ее жизни. Во всяком случае, это пока не было заметно.

– Я пока не обошла пароль, но я вот о чем подумала. Веб-камера. Оптика самая передовая. И дорогая. Могла ли она использовать ноутбук, чтобы вести трансляции онлайн? Было ли что-нибудь в квартире такое, что могло бы на это указывать?

Линн замолчала. Она не хотела доводить свои намеки до их логических выводов. Не хотела, чтобы ее запомнили как «двинутую на сексе», особенно если окажется, что она ошиблась.

– М-м-м… Мы думали о такой возможности. Но большего я не могу сказать. – Он колебался. – Но когда ты заберешься внутрь, то проверь видеофайлы и были ли трансляции.

– Хм… Еще одно. На крышке маленький кусочек скотча. И компьютер чисто вытерт. Если не вы его чистили, то это мог сделать убийца. Может быть, этим скотчем были приклеены данные о пароле. Если ноутбуком она пользовалась только дома, то ей было не так важно, увидит ли кто-то ее пароль. – Теперь настал ее черед колебаться. – Я хочу сказать, что убийца мог воспользоваться приклеенным паролем, чтобы войти в ее компьютер. А потом все вытер. После уничтожения следов.

Он тоже думал об этом кусочке скотча, но не успел зайти в своих раздумьях так далеко. Но она права. Чистый ноутбук мог свидетельствовать не только о попытках, но и о том, что убийце удалось забраться в ее комп и уничтожить все цифровые следы. Вот это будет полный крах, черт побери.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, это действительно будет проблемой. Но ведь и уничтоженные файлы обычно удается найти, ведь так?

– Есть такие методы, если только жесткий диск не тронут.

– Мне нужно поговорить с Луисой. Не исключено, что нам понадобится помощь и с жестким диском, а не только с паролем. Тебе, кстати, передали ее имя пользователя, которое мы нашли в квартире? Если, конечно, оно не изменено.

– Да, мне прислали по мобильнику. Ну, все, пора за работу. Пока.

Она положила трубку. Если пароль такой же банальный, как и имя пользователя, то проблем у нее не будет. Она написала в строке «Пользователь» имя «АннаБ» и включила собственный ноутбук. Потом соединила оба компьютера проводом с USB и подключилась к Королевскому Техническому институту. Ее собственный компьютер был довольно сильным и вполне мог бы справиться с разгадкой пароля через какое-то время, но времени испытывать судьбу не было. Нужно было спешить, особенно если убийца готовится нанести следующий удар.

Она вошла в свой компьютер, стоящий в ее кабинете на работе, подключила его к серверу, который должен был помочь ей переработать максимальное количество информации за минимальное время. Если Анна, владелица ноутбука, не воспользовалась специальной программой, чтобы усложнить посторонним доступ к паролю, то она узнает его в ближайшие часы или, по крайней мере, завтра утром. Она вышла в DarkWave, хакерскую программу, обнаружению которой КТИ вряд ли бы обрадовался. Ей еще придется отчитываться перед системными инженерами, но это уже будет не ее головная боль, а Рикарда или Луисы. Сейчас это была самая быстрая альтернатива. Другое дело, что она находится в «юридически серой зоне».

Она запустила программу и увидела, как замигали зеленые столбики диаграмм, когда сервер начал свои попытки угадать пароль. Она предоставила возможность поработать DarkWave, а потом начала соревнование против программы. Сначала она вводила самые классические комбинации, которые тысячи пользователей ежедневно вводят в свои компьютеры: «мама», «четверть», «пароль», «привет» и «12345678».

Перепробовав несколько сотен, она перешла к более личным вариантам. Гуглила и перепробовала имена родителей, братьев и сестер, даже нашла в «Инстаграме» имя, похожее на кличку тетиной собачки. Без результата. Пришлось признать, что она всего лишь простой смертный и надо дать программе поработать без помех.

Она вошла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало. Ее друзья были правы: внешне она почти не изменилась с тех пор, как была подростком. Или, во всяком случае, она не изменилась после тюремного срока шесть лет назад. У нее не было никаких морщин, а светлая кожа намекала на скорое появление веснушек.

Глаза свежо блестели, хотя она просидела за компьютером несколько часов подряд. Она взяла доску и пошла к двери. Даже для процессоров КТИ перебор множества альтернатив паролей может занять несколько часов. А то, что компьютер будет стоять включенным всю ночь, тоже ничего страшного. Низкочастотный звук охлаждающих вентиляторов был таким же усыпляющим, как и кондиционер в номере гостиницы, блокирующий нежелательные звуки с улицы. Даже само сознание того, что некие внешние силы продолжают на тебя работать, пока ты сам почти засыпаешь, тоже оказывало успокаивающее действие.

Глава 13

Эрик постучал в стекло на двери секретаря кафедры социологии. Женщина открыла и сказала, что профессор Ахмед Абдулла, как ни странно, находится у себя в кабинете, хотя это обеденное время и обычно он уходит на ланч. Хотя кто знает, а вдруг этот профессор социологии урбанизации был настолько поглощен своими исследованиями, что мог неделями обходиться без еды, подумал Эрик. Особенно если он занимается такими переломными для жизни проблемами, как «атипичные часы рабочего дня», «стратегии мейнстрима» и им подобные, чтобы назвать хоть некоторые из тех «суперинтересных» тем, которые он видел на доске объявлений у входа на кафедру. В другом конце коридора виднелась дверь, которая и вела, наверное, в кабинет Ахмеда. Если бы Эрик хоть чуть интересовался этой областью знаний, то ему, возможно, не хватало бы на стенах портретов таких великих социологов, как Эмиль Дюркгейм и Макс Вебер. Но он не интересовался. А потому отметил лишь стерильность интерьера, вполне соответствующую названию «институция». Странно. Потому что сам предмет социологии должен бы концентрировать внимание на таком в высшей степени свободном от всякой стерильности предмете, как отношения между людьми.