Сибирский папа - Наталия Терентьева

– Лучше бы мы с вами где-нибудь на реке посидели.

– Посидим, успеется. Ты хочешь увидеть реку?

– Я хочу подышать свежим воздухом.

– Подышим, но в другом месте. Ты же в Сибири, Маша. Поездим, посмотрим красивые места.

– Я через два дня улетаю.

– Это мы еще посмотрим, – подмигнул Сергеев. – Садись. Вот этот танк – мой.

Его машина на самом деле больше всего была похожа на огромный красивый танк, чистый, блестящий. Если бы танки бывали такого цвета – молочного шоколада. Понятно… Что-то становится понятно… И еще больше непонятно. Я взглянула на Сергеева.

– Вы разбогатели, да? А чем вы занимаетесь?

– Так я же говорю: продал одно, купил другое, так и понеслось, – засмеялся он. – Ну да, наверное, это можно так назвать. Разбогател, размордел, ты это имеешь в виду?

– Я только две ваши фотографии видела, – честно сказала я. – Я точно не знаю, какое раньше у вас было лицо. Мне кажется, вы были гораздо худее и с усами.

Сергеев крякнул.

– Ясно. Валюша постаралась. Ладно. – Он снова быстро провел рукой по голове. – Да, Маша, я обеспеченный человек.

– Почему все-таки у меня мамина фамилия? – решила я вернуться к самому важному. Потому что пока я так ничего и не узнала.

– Валюша так решила, уже тогда сомневалась, когда тебе было две недели… Я в загсе, где мы тебя записывали, удивился, но ничего поделать не смог. Валюша четко сказала: «Тобольцева». – Он улыбнулся и провел по моему плечу. – Ты будешь садиться в машину? Пешком уже не успеешь. У тебя же в два конференция? Я всё узнал, не удивляйся. И даже знаю, в какой гостинице вас поселили. Садись. Я тебе всё расскажу. Надеюсь, Валя не будет против, раз уж она тебя сюда отпустила.

– Я сама поехала. Мне девятнадцать лет.

– Послезавтра будет двадцать, – кивнул Сергеев. – Я в курсе. Я каждый год выпиваю за твое здоровье.

– И никогда не поздравляете меня.

– Мы так договорились с Валей. Что я не лезу. Я уверен, что это было абсолютно неправильное решение, но не я виноват, что так всё получилось. Лучше бы она тебе всё сама рассказала. Пристегнись. У вас есть машина? – без перехода спросил он. – Вы вообще как живете? Нормально? Ученые бедствуют же теперь. Родители продолжают заниматься наукой?

– Да, защищаются оба скоро. Докторские дописывают. Мы хорошо, нормально живем. И машина у нас есть.

Зря даже он такой вопрос задал, так снисходительно это произнес: «вообще как живете? »

Я, пожалуй, в такой машине еще никогда не ездила. Внутри салон был обит светло-кремовой кожей, все управление было компьютерное, на поворотах машина попискивала, словно что-то комментируя, и когда Сергеев парковался около университета, машина вдруг на самом деле заговорила, помогая ему правильно встать. В салоне машины пахло какой-то чужой жизнью, и мне эта жизнь активно не нравилась. Как не нравилось пока всё. Весь мой мир на глазах стал рушиться и разъезжаться по швам. И собрать воедино всё в цельную хорошую картинку у меня не получалось.

На конференции у меня было выступление. Я с трудом смогла сконцентрироваться и рассказать то, что я готовила заранее. План выступления у меня с собой был, в телефоне, отпечатывать свой небольшой доклад я не стала, потому что знала отлично, что говорить, писала курсовую на эту тему, но сейчас мысли путались, слова нормальные не подбирались, только к концу я как-то собралась, даже ответила на два вопроса, порадовалась, что кто-то меня слушал и задал вопросы.

Кащей подсел ко мне, согнав какую-то девушку, и сразу взял за руку.

– Где ты была? Что случилось? Ты из-за меня ушла?

Я покачала головой, хотела отнять руку, но он не отпустил. Я увидела перекошенное лицо Гены, он, оказывается, сидел поблизости. Пересел бы первым, может, Кащей так бы и не осмелел. А так всё, Геночка, кажется, ваш поезд ушел… Я не знаю, конечно, я до конца еще себя не поняла. Да и папе обещала не делать никаких резких движений в отношении «ухажеров». Тем более с Кащеем это очень опасно, я понимаю. Он в полушаге от меня не остановится, не случайно же он меня в одноместный номер поселил.

На мое счастье Кащея кто-то позвал, я видела, что ему машет полная девушка с красными волосами, с которой он сидел в электричке и которая потом помогала ему при расселении. Он вздохнул, крепко сжал мне руку и стал пробираться по ряду в ее сторону. Тут же написал Гена. «Почему он так себя ведет? Тебе это приятно? » То есть пока Кащей сидел рядом со мной, Гена молча бесился и пыхтел, а как только я осталась одна, он стал атаковать меня своими претензиями. Взял бы да сам сел рядом, место теперь свободное!

Я не стала отвечать и поддерживать такой разговор. На самом деле конференция была интересная, мне казалось, что все, кто выступал, очень неформально относились к теме, все, как и я, болели за чистоту земли, воздуха и воды – не только в России, но и во всем мире.

Люди предлагали всякие фантастические решения – и научные, с применением высоких технологий, о которых можно лишь мечтать, они существуют в головах ученых или в виде теоретических разработок, и на самом деле сказочные – вроде создания молодежного правительства Земли, имея в виду, что именно нам останется планета с загрязненными реками и морями, с землей, в которую закапывают радиоактивные отходы и миллионы тонн мусора. И чем раньше мы начнем управлять этой планетой, тем лучше.

Почему бы не создать всемирное молодежное правительство – говорила юная китаянка, которой на вид можно было дать четырнадцать лет – худенькая, без тени краски, с крохотным ртом и выразительными глазами, с высоко зачесанными в хвост длинными волосами, одетая просто и по-детски – в голубых джинсах и белой футболке с большим розовым зайцем на груди. Больше всего она была похожа на ожившую куколку. И предположить, что эта куколка озабочена вопросами экологии и будущего нашей планеты было практически невозможно. Но она говорила очень уверенно, запоздало представилась, объяснив, что ей двадцать шесть лет, зовут ее Байхэ и она учит русский язык сама, потому что это «язык Рьва Торздого и Бужгина», что она из небольшого китайского города из Внутренней Монголии (особой части Китая), в котором живет всего… пять миллионов человек. И пусть, продолжила девушка, путая «л» и «р», «б» и «п», неправильно ставя ударения, но очень взволнованно и искренне, пока у него не будет никакой официальной силы, армии и оружия. Зато у него будет самая главная сила – воля миллионов молодых людей. Главное, убедить эти миллионы, просветить их, увлечь на свою сторону. И поскольку это правительство будет не политическое, а экологическое, оно не вызовет протеста существующих властей. Мне показалось предложение наивным и сказочным, но доклад вызвал просто бурю восторга в зале.