Новости со всех концов света - Полетт Джайлс

Сержант Кидд аккуратно записывал свои должностные обязанности, потому что для него в этом мире вес имела только письменная информация – начиная с донесений и разведывательных карт и заканчивая перечнем обязанностей клерка. Затем отряды ополчения штатов Джорджия и Теннесси вместе с регулярными войсками выступили в Пенсаколу – притом что находились они в краю, который люди называли Алабамой, а правительство Соединенных Штатов именовало Территорией Миссисипи.

Отличившийся в битве у излучины Хорсшу-Бенд и уже достигший совершеннолетия сержант Кидд получил назначение в департамент военной полиции тридцать девятого полка. Там требовался высокий, сильный, простой парень. Путь в Пенсаколу оказался долгим. С холмов Алабамы отправились на юг. Пробирались через заросли меч-травы и огромные пространства веерной пальмы, опутанной колючими зелеными стеблями вьющихся растений, больно цеплявшихся за рану на бедре. Музыкант снова и снова играл на неутомимой губной гармонике «Камень все перемелет» и «Маленькие капли бренди», причем исключительно в тональности ре. В Пенсаколе сержанту Кидду поручили конвоировать заключенных. Эту работу он сразу возненавидел.

Пришлось изучить все методы допроса, расшифровать секретные коды, посредством которых британские пленники общались между собой, овладеть приемами захвата и удержания для подавления сопротивления. Кидд в совершенстве познал технику использования наручников и кандалов, а также постиг науку содержания заключенных в горячих песках Флоридского пролива. К счастью, через несколько месяцев ему удалось вырваться как из департамента начальника военной полиции, так и из лап старшего офицера и перевестись в курьерскую службу. Другими словами, стать связным.

Наконец-то он смог заниматься любимым делом: лично доставлять информацию по дикой южной территории – сообщения, приказы, карты, донесения. В отличие от военного флота, армия генерала Джексона не имела иных средств связи, помимо крепких ног курьеров. Капитан Кидд мог похвастаться ростом больше шести футов и мускулатурой бегуна. К тому же он обладал сильными легкими и отлично знал местность. Он родился и вырос в Болл-Граунде, штат Джорджия, возле Голубого хребта, так что с детства привык к дальним переходам и частым пробежкам.

В то время его густые, длинные темно-каштановые волосы были связаны в хвост, и ничто не доставляло Джеффу большего удовольствия, чем путешествия в одиночестве. Свободно и независимо, с сообщением в руке, он быстро шагал от одного подразделения к другому, доставляя ценную секретную информацию и нисколько не интересуясь содержимым пакета. Приходил в штат Теннесси, на дальние позиции регулярного войска генерала Джексона, солдаты которого носили форму со скрещенными на груди белыми перевязями, возле штабной палатки отдавал честь адъютанту, получал инструкции, прятал в сумку ответные сообщения и был таков.

Разве может быть что-то лучше вдохновляющей радости легкого движения? Он чувствовал себя развевающимся знаменем, на котором королевскими символами начертаны таинственные и оттого еще более ценные послания. Ему выдали выкованный из серебристого металла жетон курьерской службы. Джефферсон Кайл Кидд покрыл его жиром и присыпал пылью, чтобы знак отличия не блестел и не выдавал своего владельца во время долгого бега трусцой по холмам, пескам и прибрежным зарослям веерной пальмы. Еще его снабдили кремневым пистолетом, однако оружие оказалось тяжелым, а курок в форме буквы S постоянно за все цеплялся. Поэтому ради собственной безопасности Кидд разрядил пистолет и спрятал в ранец.

Увернувшись от артиллерийского и мушкетного огня в форте Бойер возле города Мобил, курьер снова пересек Джорджию и в кожаной сумке доставил корреспонденцию на остров Камберленд – пешком и верхом на маленьких флоридских лошадках, которых непосвященные неуважительно называют клячами. Два года пролетели в одиноких путешествиях по Джорджии и Алабаме. Однажды, устав, он уснул в большом ящике для золы возле хижины, а едва проснувшись, с ужасом понял, что забрел на захваченную британцами ферму. Пришлось сидеть в ящике до полудня, когда жара стала невыносимой и загнала всех в дом. Если бы его обнаружили, то без долгих разговоров и выяснений пристрелили бы на месте.

Эти два года капитан Кидд вспоминал с изумлением, как будто по воле судьбы получил свою настоящую жизнь и то предназначение, для которого был создан – неважно, насколько жизнь и предназначение выглядели странными и даже эксцентричными. Так что когда служба закончилась, ничуть не удивился. Как известно, хорошее не может длиться вечно.

Джефферсон Кайл Кидд хотел отправиться на запад, в испанские поселения, однако надо было содержать овдовевшую мать и младших сестер. Жениться без должного размышления он не собирался. Дважды размышлял слишком долго, так что предполагаемые невесты возвращали письма и выходили замуж за других. К тому времени, когда капитан Кидд закончил обучение и получил профессию печатника, мать умерла, а сестры устроили свою жизнь. После того как мексиканский генерал Санта-Ана захватил Сан-Антонио, сжег Трейвиса и его людей в крепости Аламо, а затем был разгромлен в битве при Сан-Хасинто, Джефферсон Кайл Кидд переехал в Техас.

Второй войной в судьбе капитана стала война президента Тейлора с Мексикой. К этому времени Кидду было уже почти пятьдесят лет, и он давно жил в Сан-Антонио, где наконец-то женился. Печатный станок Кидд установил на площади Лас-Ислас, также называемой Главной площадью, на первом этаже нового здания, принадлежавшего адвокату Брэндхолму. Нашел шрифт, содержавший тильду, акут, а также перевернутые знаки – восклицательный и вопросительный. Выучил испанский язык, чтобы печатать любые объявления и плакаты. Много заказов поступало от прихода главного городского собора, а также от газеты Сан-Антонио, сенного рынка и салунов.

Разъезжая по Техасу с набитым газетами портфелем в седельной сумке, капитан Кидд часто предавался воспоминаниям об умершей жене, о первой встрече с Марией-Луизой Бетанкур-и-Реал. Именно тогда он понял, что воображение способно нарисовать вполне реальный образ. А что касается знакомства, то оказалось, что с восхищением посмотреть издалека и встретиться лично – совсем не одно и то же. Девушка была из старинной испанской семьи, поэтому для официального представления требовалось соблюдать определенные формальности. В человеческом сознании существует действующий независимо от воли механизм повторения. Воспоминания об утрате вызывали ощущение пустоты, – невосполнимой пустоты. Капитан решил, что нельзя позволять себе роскошь возвращения в счастливое прошлое, однако прошлое снова и снова привлекало и затягивало. Юная Мария бежала по улице Соледад вслед за молочником и его пегой лошадкой. Молочника звали Поликарпо, и он почему-то прошел мимо дома ее семьи и не остановился.

– Поли! Поли! – кричала девушка, теряя на бегу туфлю. Глаза были серыми, цвета дождя, а волосы кудрявыми. Семейный дом Бетанкуров представлял собой большой casa de due? a [1 - Господский особняк (исп. ). ] на пересечении улиц Соледад и Долороса. Иными словами, на перекрестке Одиночества и Печали.