Зеленая мумия - Фергюс Хьюм

– Не стоило тебе этого делать. Ты уменьшил свой доход, а ведь это будущий доход нашей семьи. И всё в обмен на то, за что вообще не положено платить!

Арчи только пожал плечами. Похоже, все попытки разубедить невесту были тщетны.

– У меня осталось еще триста фунтов в год. А ты стоила того, чтобы тебя купить.

– Ты не имеешь никакого права говорить так, словно купил меня.

Молодой человек задохнулся от возмущения:

– Но ты же сказала…

– Какая разница, что я говорила! – с женским легкомыслием произнесла Люси. – Я собираюсь выйти замуж за тебя, даже несмотря на то, что твой доход всего лишь триста фунтов в год. Полагаю, когда Болтон вернется, отец будет рад отделаться от меня, а потом вместе с Сиднеем отправится в Египет, чтобы исследовать какую-то тайную могилу, о которой так часто говорит.

– Для такой экспедиции ему понадобится более чем тысяча фунтов, – сухо проговорил ее жених. – Профессор объяснил мне, что для этого есть много препятствий. Однако все это не имеет отношения к нам, любимая. Пусть профессор возится с мертвыми, если ему так нравится. Ну, а мы – будем жить!

– Но не вместе! – вздохнула девушка.

– Всего шесть месяцев, и тогда мы обретем наш дом и будем жить по любви, моя дорогая.

– И получать триста фунтов в год, – добавила девушка. – Бедный Фрэнк Рендом.

– Люси! – с негодованием закричал ее возлюбленный.

– Да ладно! Я всего лишь пожалела его. Он – хороший человек, но ты ведь не станешь ожидать, что он обрадуется нашему браку?

– Возможно, – отчеканил Хоуп ледяным тоном. – Если ты хочешь, чтобы женихом был он… Если так, то еще есть время…

– Глупый мальчишка! – мисс Кендал потрясла его за руку. – Ты купил меня, так что никуда я от тебя не денусь.

– Мы же уже говорили о том, что никто никого не покупал. Иногда мне, Люси, начинает казаться, что я женюсь на флюгере.

– Невежливо так говорить про женщину, а тем более про свою будущую супругу, дорогой. У тебя напрочь отсутствует чувство юмора.

– Но ведь ты меняешься каждые пять минут. Хм! Это порой ставит меня в тупик!

– Ты так думаешь? Неужели ты хочешь, чтобы я напоминала вдову Энн, которая всегда в трауре? Она выглядит, словно Ниоба [1 - Ниоба – персонаж древнегреческой мифологии, царица, бросившая вызов богам, за что те умертвили всех ее детей. Ниоба от горя обратилась в камень, вечно льющий слезы о погибшем потомстве. ].

Они прошли через Гартли, и обитатели деревушки смотрели вслед этой прекрасной молодой паре. Многие знали их историю, и некоторые даже намекали, что Люси Кендал поступила бы много мудрее, выйдя замуж за солдата-баронета. Среди этих зрителей была и вдова Энн, которую на самом деле звали госпожой Болтон – мать Сиднея Болтона, мрачная пожилая женщина, которая работала прачкой и основную часть своей жизни носила траур, хотя ее муж был мертв уже более двадцати лет. Из-за этого самого траура и еще потому, что она много говорила о мертвых, ее называли «вдовой Энн». Она же расценивала это как похвалу своей преданности покойному супругу. Теперь же, провожая взглядом парочку влюбленных, эта женщина стояла в воротах своего крошечного сада, вытирая красные глаза темным носовым платком.

– Ах, молодость и любовь, молодость и любовь, – вздохнула миссис Болтон, когда пара прошла мимо. Раньше она считала, что Люси непременно выйдет замуж за сэра Фрэнка. – Но кто знает, сколько все это продлится?

– Продлится, пока мы живы, – парировала Люси, раздраженная этими пророческими нашептываниями.

Вдова Энн в ответ лишь простонала:

– Так же считали я и мой покойный Арон. Но спустя шесть месяцев семейной жизни он уже бил меня смертным боем.

– Мужчина, способный поднять руку на женщину… – начал молодой человек, но мисс Кендал раздраженно перебила его:

– Арчи, все это – ерунда!

– Ах! – тяжело вздохнула миссис Болтон. – Я тоже называла это ерундой, моя леди, до того, как Арон, который теперь лежит в земле вместе с червями, приласкал меня утюгом. А мужчину нужно держать на коротком поводке, я всегда так говорила.

– Хорошего же мнения вы о мужчинах, – усмехнулся Хоуп.

– Я могу рассказать вам многое, что вы сочтете по-настоящему ужасным, – возразила ему Энн.

– Про вашего сына Сиднея? Он тоже злой?

– Был бы злым, если бы у него была сила воли. Только ее у него нет! – с пылом воскликнула вдова. – Он – сын Арона, а Арон не успел его многому научить, – она посмотрела на влюбленных со снисхождением.

– Сидней – приличный молодой человек, – резко оборвала Люси вдову. – Как смеете вы так отзываться о вашей собственной плоти и крови, вы – вдова Энн? Смею вас заверить, мой отец отличного мнения о вашем сыне, иначе не послал бы его на Мальту. Попробуйте смотреть на мир по-другому, радуйтесь жизни и будьте повеселее. И тогда, вернувшись домой, Сидней принесет вам счастье.

– Если он когда-нибудь вернется, – вздохнула старуха.

– Что вы под этим подразумеваете? – слегка испугалась мисс Кендал.

– Это хороший вопрос, моя дорогая, вот только как на него ответить? Я бы так не волновалась, если он не того-этого.

– Что вы имеете в виду, говоря «не того-этого»? – пристально глядя на вдову, поинтересовался Хоуп.

– У меня странное чувство. Мне кажется, что скоро в дом мой вновь придут смерть и горе, кровь и стоны… – довольно бессвязно протянула вдова Энн. – А все эти того-этого, они подробно объяснены в Священном Писании. И дело вовсе не в том, что профессор хорошо отнесся к Сиду, выдернув его из порочного круга – иначе Сид до сих пор разъезжал бы на телеге, собирая белье для прачечной и развозя его владельцам. Но профессор научил его осматривать пропитанные камфарой трупы – я такие вещи совсем не переношу. И больше я не вижу во сне своего Сида.

– И что же вы видите? – спросила Люси, переполненная любопытства.

Энн взметнула к небу скрюченные руки и скривилась: