Последняя гостья - Меган Миранда

– Ну что ж, – продолжал он, отпив воды из бокала, – рад встрече с вами. Давно не виделись. Где вы теперь живете?

Я не ответила, притворившись, будто изучаю меню.

– И я тоже рада вас видеть, – сказала я.

Трудно было понять, где заканчивается любезная беседа и начинается допрос. До тех пор, пока не нашли записку Сэди, он сидел напротив меня за моим кухонным столом и раз за разом перебирал подробности моего рассказа о том вечере. Как будто заметил в моих первых показаниях нечто насторожившее его.

«С кем вы были? Зачем звонили ей? Писали ей сообщения? » И на следующем моменте всегда заострял внимание: «Но вы за ней так и не съездили? »

Шквал вопросов был стремительным и грубым, так что я порой не могла сказать, вспоминаю я события того вечера или то, что ответила ему в прошлый раз.

«Кто еще там был? Вы знали, что она встречалась с Коннором Харлоу? »

– Хорошо, что вы здесь, – сказал он. – Честно говоря, я как раз сегодня собирался звонить вам.

Я ждала, затаив дыхание. Тот список имен, который он дал мне, был, как я теперь понимала, способом найти пробел в чьих-то показаниях. Вытрясти всю правду. И когда во время допроса он встал, чтобы позвонить, а его напарник отвернулся, я сфотографировала список на свой телефон, пытаясь понять, что же они увидели. Но оказалось, что напрасно. В тот же день они нашли записку Сэди, и с тех пор остальное уже не имело значения. Но, сидя напротив него сейчас, я почти ожидала, что он снова начнет цепляться к мелочам, выискивая расхождения.

– Я слышал, какие-то проблемы возникли вчера вечером в одном из сданных в аренду домов, – сказал он.

– Да уж, – я покачала головой. – Но ничего не пропало.

Он разгладил скатерть на столе перед собой.

– Арендаторы здорово перепугались.

Я вскинула голову.

– Вы там были?

Он кивнул.

– Я принял вызов. Зашел, осмотрелся, постарался успокоить их.

– Почему же вы не позвонили мне вчера?

Единственным пропущенным в моем телефоне был звонок от Доналдсонов.

– Не стоило ради этого никого будить, – ответил он. – Честно говоря, я не заметил никаких признаков того, что там побывали посторонние.

– Ну что ж, – я расслабила плечи, – и мы тоже не будем обращаться в полицию. Арендаторы решили съехать. В составлении протокола нет необходимости.

Во время затянувшейся паузы он внимательно смотрел на меня.

– Я знаю, как выполнять свою работу, Эйвери.

Я отвернулась, давние ощущения вновь пробудились во мне. Как будто он искал скрытый смысл в каждом моем слове.

– А вот и Паркер, – объявила я, увидев, как он входит в комнату вместе с Джастин Макканн и еще одной женщиной. Пока они приближались, я узнала ее в лицо, но имени так и не вспомнила. Примерно моих лет, светло-каштановые волосы заплетены в колосок, очки в красной оправе точно в тон губной помаде.

Паркер наклонился и поцеловал воздух возле моей щеки, чем удивил меня.

– Извини, если заставили тебя ждать, – произнес он.

– Вовсе нет.

Он пожал руку детективу и продолжал знакомить присутствующих.

– Джастин, вы ведь знаете Эйвери Грир?

– Разумеется, – с вежливой улыбкой ответила Джастин. Она была старше всех нас по меньшей мере лет на двадцать и уже по одной этой причине приковывала к себе внимание. – Рада, что вы смогли составить нам компанию, Эйвери. А это мой ассистент Эрика Хопкинс.

– Вообще-то мы знакомы, – подала голос Эрика, взявшись за спинку стула. – Если не ошибаюсь, вы с бабушкой жили по соседству с моей тетей Ивлин?

– Точно. Да. Привет. – Только теперь я вспомнила ее. Эрика Хопкинс не училась в школе вместе с нами, а приезжала к тете на летние сезоны. Но я не видела ее уже много лет.

Она скованно улыбнулась:

– Рада снова видеть вас.

– Как ваши родители, Паркер? – спросил детектив Коллинз, когда все расселись за круглым столом.

– В порядке. – Паркер провел ладонью по волосам, а большим пальцем – сбоку по лицу. Нервная привычка, почесывание редкой, как тень, щетины. – Они все-таки собираются на церемонию.

– Замечательно, – хлопнула в ладоши Джастин. Будто можно было извлечь из сказанного хоть какой-то позитив. Дань памяти погибшей девушке. Приезд ее скорбящих родителей, еще недавно готовых возложить вину за случившееся на местных жителей. Я даже не замечала, что качаю головой, пока вдруг не перехватила обращенный на меня любопытный взгляд детектива.

– Но с парой условий, – добавил Паркер, вытирая ладони о брюки под столом. Я увидела, что он превратился в Паркера-бизнесмена. Раскатанные рукава наглухо застегнутой рубашки предупреждали о том, что будет дальше. Легко было бы приписать его позицию одной только клановости, но приходилось признать, что он на диво ловко убедил нас всех, что мы на одной стороне и хотим одного и того же, – и ему известно, что именно нам нужно.

От разговора я отвлеклась, когда они начали обсуждать освещение в прессе новой инициативы Ломанов. Программы профилактики суицидов, ориентированной на работу с населением и предназначенной для оказания психиатрической помощи и проведения обследований. Об этом я уже знала – читала и статьи, и отклики общественности. Каким-то образом смерть Сэди лишь сделала Ломанов более примечательными и достойными. Как будто эта трагедия облагородила их – убитых горем после смерти Сэди и постепенно восстанавливающихся, возрождающихся из пепла своей прежней жизни. Все это выглядело тошнотворно.

Я сосредоточила все свое внимание на салате с омарами, который подали всем, – легком и сытном, и пыталась вспомнить, когда в последний раз побывала здесь вместе с Ломанами.

И вздрогнула, внезапно вспомнив: в день рождения Сэди. В конце июля прошлого года. С ее родителями, Паркером и Лус. Сэди казалась рассеянной. Дерганой. У нее недавно изменились рабочие обязанности. Мне подумалось, что она чем-то озабочена. «Отчужденная и отстраненная» – так позднее назвала это состояние полиция. Как будто это был первый симптом, который мы проглядели.

– Эйвери? .. – Паркер смотрел на меня так, будто только что задал мне вопрос. – Ты возьмешь на себя статью в газете? Подыщешь подходящую фотографию?

– Конечно, – сказала я. Только теперь мне стала ясна собственная роль. Джастин привела с собой свою ассистентку, а Паркер – свою. Я работала на Ломанов, была деталью декорации, демонстрацией влияния. И даже оделась соответственно.

Мы встали из-за стола, прощаясь друг с другом.

– В ближайшее время я свяжусь с вами, – пообещала Эрика, пока мы выходили, и протянула мне свою визитку. Она спустилась по дощатым ступеням крыльца, опередив нас, всех остальных. Дойдя до своей машины, она обернулась и подняла голову, но выражение ее лица оказалось для меня загадкой.