Граничник - Виталий Останин

– Бывал на ярмарках…

В итоге мы смогли сбить цену, озвученную нехристями, до четырех штук. Причем благодаря не моим умениям и опыту, а Стефановым – у него будто бы жилка торговца проснулась. Все равно выходило много, по моему мнению, но отказываться от помощи прекрасно знающих эти места людей я не собирался. Не в ситуации, когда воспитанник сделался ребенком и растерял большую часть снаряжения.

– Договорились. За сколько до Малахии доведете?

– Не загадывай, Страж. Дурная примета, – отозвался Прол. – За столько, сколько потребуется.

– Може, расскажешь, почто за вами демоны увязались? Так нам проще буде…

Угроза, которую нес Золотоголовый своей новой силой, была общей и для Ассамблеи, и для нехристей. Но… не были мы с последними союзниками. Стоит с ними делиться информацией или не стоит? Я больше склонялся ко второму варианту. И так отношения непростые, да и в епархии по голове за болтливость не погладят.

– Высшему по зубам дали, – ответил Стефан. Причем сделал он это без моей подсказки. Словно почувствовал, что нельзя охотникам говорить об одержимых. – Обиделся.

Прол улыбнулся, но глаза остались серьезными – не поверил. Настаивать, однако, не стал. Покивал – ладно, мол, – и поднялся.

– Тогда с денницей и выдвигаемся.

Я не успел среагировать – просто ничего подобного не предвещало. Стефан неуловимым движением качнулся вперед и тыльной стороной ладони легонько хлопнул Прола по губам. Тот, не ожидая такого, замер в изумлении. Как и Гринь.

– Следи за тем, кого поминаешь! – холодно и очень по-взрослому молвил Стефан. – Ночью Отца Лжи по имени звать! Ты ему служишь?

Приходское и общинное воспитание во всей красе. Денница – утренняя звезда, как и Люцифер – светоносный. Одно из его имен, которые, впрочем, вполне можно произносить, как днем, так и ночью, – никакой магии тут нет. Но не для выходца из общины, веру Христову почитающего наравне с собственными, порой довольно дикими, воззрениями.

Я велел Стефану заткнуться и начал подбирать аргументы, чтобы сгладить возникшее с союзниками напряжение. Нельзя к нехристям со своим уставом, никак нельзя!

Но ни слова выдать не успел. Прол пружинисто поднялся и исполнил что-то вроде поклона. Обозначил его, наклонив голову и совсем чуть-чуть – корпус.

– Спасибо за науку, Страж, – искренне произнес он. – Совсем мы с Гринем в лесах одичали, забыли основы.

Стефан серьезно кивнул. Я смотрел на это представление и думал о том, что старость – не состояние тела. Стареть человек начинает с разума. И я, хоть и был лишь копией человека, старел. Так долго был Стражем, так долго ходил наставителем, так глубоко пропитался знаниями Ассамблеи, что стал сквозь них смотреть на тех людей, которых защищал. Считал некоторые вещи настолько очевидными, что и проговаривать их совершенно не имело смысла.

А воспитанник мой, такой же продукт воспитания темной и малограмотной эпохи, на чутье одном подобрал к нехристям ключик.

Старею.

Практически сразу после этого люди стали укладываться спать. До рассвета имелось еще несколько часов, так что стоило их потратить на отдых. Тем более что охотники пообещали с утра задать довольно быстрый темп.

Я же остался на бдении, слушая лес и размышляя. О разном. Например, о том, что было известно Ассамблее о нехристях. В загруженных на мои накопители было довольно много сведений о них, следовало их лишь обновить.

Нехристи, называемые также атеистами, хотя это в корне неверно, не то чтобы не верили в Творца – они отрицали его персонификацию в виде Святой Троицы. Так-то жить в наше время и игнорировать высшие силы – глупость несусветная. Поэтому нехристи заменили Господа на обезличенный Вселенский разум, демонов назвали пришельцами из иных планов – параллельных миров, наплодили целый воз правил и примет, и в такой системе координат живут себе. А мы потом десятилетиями выколачиваем это из общинников.

Колдовство, вновь пришедшее в мир с открытием Разломов и которое в глазах любого верующего являлось мерзостью, они тоже не делили на доброе и злое. Считали, что оными его делают люди и их намерения. А еще они верили, что Церковь намеренно давит любое проявление магии, поскольку видит в ней угрозу своей власти.

Переубедить свободолюбивых бродяг было невозможно, да никто в Ассамблее такой задачи себе и не ставил. Как правило, они уходили с земель, где власть Церкви была сильна. Земля вновь стала огромной, и места на ней хватало всем.

Остаток ночи прошел без происшествий, и с утренней зарей мы отправились в путь. Шли действительно ходко, дорог и троп избегая. Я периодически сверялся с картами, отмечая, что выбранное направление выдерживается точно. И удивляясь тому, как охотники ориентируются в непролазных лесах. По всему выходило – если ничего нам не помешает, то выйдем к Малахии мы к завтрашнему полудню.