Укрощение демонов. Для начинающих - Аннетт Мари

Он посмотрел на три оставшихся куска:

– Что еще ты хочешь знать?

Я задумалась на мгновение:

– Сколько тебе лет?

– Ih?

– Что?

Мы уставились друг на друга, зайдя в тупик из-за языкового барьера. Глядя на него, трудно было понять, сколько ему лет. Если бы он был человеком, я бы не дала ему больше двадцати пяти. Но кто знает, как быстро стареют, в каком возрасте считаются взрослыми и сколько вообще живут демоны?

Я попыталась переспросить:

– Сколько лет ты живешь?

Он нахмурился, недоумевая:

– Вы такое считаете?

– Ну конечно! Вот мне двадцать.

– Двадцать? – Он осмотрел меня с головы до ног.

– Я неверно понял ваши числа. Двадцать – что-то не то.

Я показала один палец. «Один». Показала два пальца. «Два». Показала пятерню: «Пять». Показала обе ладони: «Десять». Сжала и разжала кулаки дважды: «Двадцать».

– Как долго длится год?

– Триста шестьдесят пять дней.

Он растерянно потер лоб удивительно человеческим жестом.

– Dileran. Я этого не знаю. У нас нет чисел.

Расстроенная, я подвинула к нему второй кусок торта. Он тут же проглотил его.

– Что-то еще?

– Как ты меня называешь? Payilas?

– Пай-ил-лас. Это значит маленькая женщина.

То есть девочка. Я сморщила нос. Он показал на остатки торта, что, скорее всего, было просьбой, но я лишь усмехнулась.

– Этого слишком мало. Так… Что же еще? .. – Я встретила его хмурый взгляд, увидела спутанные на лбу волосы. Если бы не красные глаза и маленькие рожки, его лицо вполне могло быть человеческим. Это сбивало с толку.

– Почему ты показался мне в тот раз? Ты же мог отказаться.

– Чтобы рассмотреть тебя. Ты зря потратила вопрос, payilas.

– Рассмотреть меня? Хочешь сказать, что не можешь видеть сквозь тьму купола?

– Никто не может видеть во тьме. Мои глаза устроены иначе, но не настолько.

Я с любопытством наклонилась вперед:

– В каком смысле иначе?

– Я могу видеть… жар и холод. Тепловое излучение.

– Не может быть! У тебя инфракрасное зрение? Как у змеи?

Он пожал плечами:

– Эти слова мне неизвестны.

– Инфракрасное излучение – это спектр электромагнитных колебаний, а змея – животное. Рептилия – длинная, худая, чешуйчатая… Подожди.

Я встала и взяла с одной из полок энциклопедию. Пролистала ее и нашла красивое цветное фото гадюки.

– Вот, смотри. Это змея.

Он придвинулся ближе, чтобы рассмотреть картинку, и его голова резко дернулась. От контакта барьер дрогнул, а воздух замерцал. Отодвинувшись, чтобы не задеть преграду, он вгляделся в картинку и снова взглянул на меня.

Мое сердце подпрыгнуло от чего-то, похожего на ужас. Я стояла на коленях слишком близко к барьеру, ближе, чем когда-либо. Я могла рассмотреть гладкую текстуру его кожи и темные узкие зрачки, почти невидимые в алом свечении его глаз. Я могла бы протянуть руку и коснуться его.

– Чем я похож на это животное? – спросил он, выведя меня из оцепенения. – Мы совершенно не похожи.

– Змеи тоже могут видеть тепло. – Я подвинула книгу и сама отодвинулась от круга на более безопасное расстояние. Нашла нужный абзац: – Тут написано, что это называется зондированием инфракрасного теплового излучения. У людей такой способности нет.

Его внимание переключилось на десерт. Я подтолкнула салфетку со следующим куском и с прежним интересом смотрела, как он с ним расправляется.

– Ты сказал, что хотел рассмотреть меня. Зачем?

– А почему нет? – спросил он. – Только три hh’ainun приходят сюда – ты и двое мужчин. Я вижу их только с помощью… зондирования инфракрасного теплового излучения. Он поморщился, словно термин был ему неприятен.

Я поджала губы, чувствуя одновременно смущение и заинтересованность. Он легко и быстро запоминал новые слова. Как много нового он вынес из нашего общения?

– Я видела двоих демонов, – рассеяно заметила я. – Считая тебя.

В его глазах зажегся интерес:

– Двоих?

Я вздрогнула, но подумала, что не сделаю ничего плохого, если расскажу о втором демоне. Все равно Зуилас, запертый в круге, ничего не сможет сделать с этой информацией.

– Здесь есть второй круг призыва, и в нем заперт демон.

– Кто он? Как его зовут?

– Не знаю.

– Опиши его.

– Ну… очень крупный. Длинные рога, огромные крылья, толстый хвост с костной пластиной на конце.

Глаза Зуиласа блеснули:

– Na? Он? – Демон откинул голову назад и расхохотался, звук хрипловатого смеха прокатился по комнате.

Я машинально отступила подальше. В животе трепетали напуганные бабочки. На лице Зуиласа читалось жестокое удовлетворение.

– Самый высокомерный из всех – под пятой hh’ainun’s, – он вздохнул с тоской. – Хотел бы я на это посмотреть.

– Ты… знаком с этим демоном?

Он указал на последний кусок торта:

– Можешь задать вопрос.

Я была встревоженна и не слишком уверена, что мне нравится этот разговор. Я подумала о дяде Джеке и Клоде; о том, что другой демон уже готов к контракту, и о том, что Зуилас отказывался вести переговоры и даже разговаривать с ними.

Я медленно выдохнула:

– Ладно. Мой последний вопрос… Почему бы тебе не поговорить с призывателями? Другой демон…

Его рука взлетела так стремительно, что движение показалось смазанным. Я отшатнулась – кулак ударил по барьеру, прозрачная поверхность которого пошла рябью.

– Kanish! – прорычал он. Глаза вспыхнули багровым светом, лицо исказилось от ярости. – Они подослали тебя, да? Подослали кроткую payilas, чтобы усыпить мою бдительность, na? заставить меня подчиниться? Satusa dilitta hh’ainun eshanazh’ultis!

Хватая воздух ртом, я попыталась встать на дрожащие ноги. Он снова ударил кулаком по барьеру. На кончиках его пальцев вспыхнул огонь и взвился к запястью.

– Kanish! Убирайся прочь!

– Они не посылали меня! – прошептала я. – Они не…

– Убирайся!

– Пожалуйста, выслушай меня…

Он оскалился, показались острые звериные клыки. Ужас затуманил мне разум. Глаза наполнились слезами, руки затряслись, дыхание перехватило. Ссоры всегда действовали на меня разрушительно, даже если о насилии не было и речи. Если бы Зуилас мог добраться до меня, он точно разорвал бы мне горло.