Белоснежка и медведь-убийца - Дмитрий Агалаков

– Специальные – это представляющие карательные органы?

– Можно сказать и так.

– А кто в них Феофан Феофанович? Генерал ФСБ?

– Хочу быть генералом ФСБ! – вскричал Позолотов. – Хоть раз в жизни!

– Нет, спецагент.

– Феофан Феофанович спецагент? – удивилась Юля. – Как Джеймс Бонд?

– Хочу быть Джеймсом Бондом! – заново вскричал Позолотов. – Хоть раз в жизни! И чтобы два нуля было.

– Он спецагент по паранормальным явлениям, которыми, несомненно, тоже занимается ФСБ. И не простой спецагент, а старейший в своей области. Его сам товарищ Сталин на руки брал.

– С какой целью?

– С ласкательной.

– Могу себе представить. Качал и песенки пел? – засмеялась Юля. – Баю-баюшки-баю, не ложися на краю? Придет серенький волчок и укусит за бочок?

– Что-то вроде того.

– Так это ему от товарища Сталина энергия перешла? Паранормальная?

– Точно, – усмехнулся Кирилл. – Что скажете, учитель?

Они двигались в потоке машин по освещенной городской улице.

– В гробу я такую энергию видел, – ответил Позолотов. – С такими энергиями оглянуться не успеешь, как в аду окажешься.

– Если в двух словах, то это все, Юленька, – заканчивал инструктаж Кирилл. – Я – старший ассистент академика, ты – младший. Не обидно?

– У академика Позолотова почетно быть даже младшим ассистентом, – согласилась девушка. – Слышите, Феофан Феофанович?

– Слышу, балаболы. А как на счет спиртного, для бодрости? – поинтересовался он. – Сколько галлонов взято на борт?

– Баклажка домашнего вина и фляжка с коньяком, – доложил Кирилл.

– Отлично! – кивнул ночным огням архивариус. – Живем!

Через полчаса они вылетели на окраину города, а потом и на трассу, и тут уж «Запорожец» так завелся, так рассвирепел, что и Феофан Феофанович, как показалось Юле, был ему не указ. Машина яростно рвалась через темень, преодолевая расстояния.

– Я как в утлой лодочке, – клюя носом, прошептала Юля, когда они неслись по ночным трассам, а вокруг были только две черные стены леса да редкие вспышки фар встречных автомобилей. – Посреди бушующего океана. Мы точно не разобьемся? ..

– Точно! На самом деле мы в космическом челноке бороздим просторы Вселенной, и мимо нас пролетают звезды, – бросил назад Феофан Феофанович. И тотчас рассмеялся присущим ему безумным смехом. – Жизнь есть сон, Юленька. Только сон!

«Папа и мама меня бы точно не поняли, – засыпая, в очередной раз думала она, чувствуя себя в огромной колыбели, которую кто-то легко и нежно покачивал заботливой рукой, при этом не менее заботливо подпуская ей под нос пары бензина. – Они бы в сумасшедший дом упекли меня за такую выходку, ей-богу! »

2

Юля открыла глаза в тот самый момент, когда ее колыбельку кто-то прихватил рукой и она резко остановилась.

– Неужто приехали? – сонно пробормотала девушка.

– Да, – ответил Феофан Феофанович. – Долетели!

– И где мы? – спросила она.

– А вы догадайтесь, соня. Мы в самом сердце города Лещёва! – рассмеялся Позолотов. – На пятачке земли, который привлек к себе внимание всего мира. – Он открыл дверцу своего роскошного автомобиля. – Или привлечет со дня на день. «Таймс», «Вашингтон пост», «Фигаро» – скоро все будут здесь как миленькие. Пошли, коллеги!

– А ведь я тоже вырубился, – заметил Кирилл и открыл дверцу со своей стороны. – Со «всем миром» это он загнул. С «Фигаро» тоже.

– Разумеется, – откликнулась Юля.

Она зевнула и, прихватив сумку, на которой так сладко спала, полезла вперед; ткнулась спросонья головой в сиденье, но выбралась-таки наружу. И тут обнаружила, что стоит у трехэтажного здания с ярко освещенным парадным, над которым читалась горевшая золотыми огнями вывеска «Гостиница «Колос». Была и вторая, чуть поменьше, выполненная курсивом и пылавшая изумрудно-зеленым светом: «Hotel «Harvest».

– Скромненько и со вкусом, – пробормотала Юля. – Даже не верится, что мы на этой улице…

– Именно так, – кивнул Позолотов. – Но не подавайте вида, зачем мы тут. Не будем привлекать к себе излишнее внимание.

– Ладно, не будем, – согласилась Юля и все еще сонно поплелась к парадному. – Забыла спросить, а чем этот городок славен? Ну, там, есть города Золотого кольца, есть промышленные гиганты…

Феофан Феофанович уже поднялся по ступеням.

– До революции это был городок купцов-мукомолов, потом большевики их перевешали и устроили колхозы, потом тут выросла макаронная фабрика «Заря». – Он взялся за рукоятку двери. – Макароны «Из Лещёва» неужто не ели?

– Да как-то не пришлось.

– Многое упустили, Юленька. – И Позолотов потянул дверь на себя. – Закрыта.

Мимо Юли прошел Кирилл.

– Неужто вы думали, Феофан Феофанович, что после истории с медведем они будут держать двери открытыми? – Он двинулся по ступеням вверх. – Там звонок должен быть.

Маленький ростом архивариус встал на цыпочки и нажал на кнопку звонка.

– Пугливые лещёвцы! – мелко рассмеялся он.

Скоро за внешней дверью открылась дверь внутренняя. Послышались шаги.

– Кто? – спросили оттуда.

– Гости дорогие, – откликнулся Позолотов. – У нас бронь!

Щелкнули задвижка и два замка. Дверь открылась. Ночной администратор посмотрела на трех гостей с сумками как на больших чудаков. Прежде, как видно, никто по ночам не врывался в Лещёв, да еще с таким заговорщицким видом.

– Белозерский, Позолотов и Пчелкина, – сообщил Кирилл. – Мы бронировали места.

– Вы уже вторая компания за эту ночь, – заметила администратор. – Проходите.

– Заперлась! Она уж точно не гостей опасается. – Феофан Феофанович подмигнул спутникам. – Не людей, в смысле.

Следопыт кивнул.

– А ресторан у вас работает? – поинтересовалась Юля. – Есть хочется.

– Ресторан уже закрыт. Могу предложить пряники и печенье, – проговорила та.

– Вы – филиал буфета? – спросила гостья.

– Точно, – кивнула администратор.

– Не капризничайте, Юленька, у нас все есть с собой, – напомнил Позолотов. – Даже хлеб. На ужин хватит. А завтра, глядишь, и ресторан откроют.