Твоя любовь – полынь, горечь на губах - Галина Турбина

Подойдя к дивану и присев на корточки, князь пристально стал рассматривать мальчика. Глядя на ребенка, Константин думал о том, что перед ним обыкновенный ребенок, ничего необычного в четырехлетнем мальчике не было. Худенький, белокурый, голубоглазый, мальчик испуганно смотрел на рассматривающего его мужчину. Костя вспомнил, что за все это время мальчик не произнес ни одного слова. А умеет ли он говорить?

– Саша, ты испугался? Не бойся, теперь все будет хорошо, скоро тебя отправят к родственникам, они о тебе позаботятся.

Князь не знал, что сказать испуганному ребенку, видевшему и перенесшему так много. Прохор сел на диван и, посадив ребенка к себе на колени, обнял его, мальчик доверчиво прижался к мужчине.

– Бедный ты, сиротинушка, – гладя по голове мальчика, тихо произнес Прохор, – что ж теперь-то будет со всеми нами.

Князь Лодыженский встал и опять подошел к мертвому инквизитору. На руке все так же виднелась татуировка, никуда, мать твою, не далась! Но что-то в ней князя смущало, приглядевшись, он увидел, что татуировку, похоже, пытались свести – некоторые линии были нечеткими, еле просматриваемые, да и вообще вся она была блеклая, как будто выцветшая. Константин задумался о том, почему же инквизитор был под личиной и работал простым младшим лекарем в госпитале на дальней заставе. Все это было очень странно. Да еще эта выцветшая татуировка. Может он прятался от кого-то? Но от кого? Может от своих братьев? А вдруг его след уже давно потерян и если Костя уничтожит труп, то все обойдется. Свидетелями были маленький мальчик, который, похоже, не говорит и его ординарец, преданный ему безгранично, он будет молчать. Стоит рискнуть, ведь хуже, чем грозящая ему казнь за убийство уже не будет. Интересно, а те немногие, кто убивал инквизиторов, так же рассуждали, тоже надеялись и рисковали или смирялись и безропотно ждали своей участи? Но ведь у них наверняка была другая ситуация, у них были не беглые, скрывающиеся инквизиторы.

Решившись, князь повернулся к Прохору.

– Прохор! Ты ничего не видел и не слышал, не знаешь когда и как ушел лекарь. Забирай детей и уезжай в гарнизон.

Прохор, кивая головой и тяжко вздыхая, взял на руки детей и вышел из комнаты, не задав ни одного вопроса. Князь после того, как ушел ординарец, уничтожил труп инквизитора, ему, сжигавшему демонов, не составило труда превратить в горстку пепла труп человека.

Глава 2

Княгиня Лодыженская стояла у окна и с теплой улыбкой на губах наблюдала как ее младшая дочь и Саша Горчаков запускали воздушного змея. Уже смеркалось и надо бы их позвать в дом, но детям было весело, они резвились, и Мария никак не решалась прервать забавы детей. Лиза, одетая в бриджи и свободную рубашку, как обезьянка висела на мальчике и пыталась отобрать у него веревку от змея, Саша не давал ей этого сделать и оба ребенка громко и заливисто смеялись.

В отражении окна Мария Лодыженская увидела, что к ней неслышно подходит ее муж, она негромко фыркнула, пусть думает – она его не чувствует и не видит. Как же она его любит! Несмотря на годы, проведенные вместе, на наличие детей, своих и чужих, их любовь все так же горела, ночи все также были наполнены нежностью и страстью. Только одно омрачало безоблачное счастье – она так и не подарила Косте наследника. После тяжелых родов, когда родилась их младшая дочь, муж делал все, чтобы Маша не забеременела. И хотя она уже давно восстановилась и здоровье ее было прекрасным, Костя был непреклонен – ему и дочерей достаточно, рисковать еще раз он не намерен. Когда то ярко-рыжая шевелюра Константина теперь превратилась в золотистые блондинистые кудри, говорят, так седеют рыжеволосые. Не мудрено было поседеть после того, что случилось с ними двенадцать лет назад. Но зато ярко-рыжие кудри были у Лизоньки, с ее шевелюрой было много проблем – кудрявые, непокорные, жесткие волосы трудно было расчесать и заплести в косы. Пока девочке стригли волосы длиной до плеч, но скоро девочка превратится в девушку и волосы придется отрастить, наплачется Лиза с таким «богатством».

Князь подошел к жене и обнял ее со спины. Отклонившись на его грудь и закрыв глаза, Маша подумала о том, что как же хорошо и надежно в объятиях любимого. Константин нежно прижался губами к виску жены, она открыла глаза и улыбнулась отражению в окне. Мужчина, увидев резвящихся детей за окном, нахмурился, Маша развернулась и, улыбнувшись, провела пальчиком по вертикальной морщинке на переносице мужа.

– Не хмурься, сейчас я позову их в дом, ну что им может угрожать в саду.

– Нет, Машенька, я сейчас не о том беспокоюсь. Тебе не кажется, что пора разъяснить Лизоньке, что так вешаться на мальчика, почти юношу, по меньшей мере, неприлично. И, Маша, почему она до сих пор носит мальчишескую одежду? Прошу тебя выбросить брюки и рубашки, иначе это сделаю я. Лиза девочка, а не мальчик, пусть носит только платья, может, научится вести себя соответственно.

Маша оглянулась через плечо – там за окном дети играли с воздушным змеем. Девочка, обхватив ногами талию мальчика, а руками шею, висела на нем. Саша, обняв одной рукой Лизу, в другой руке держал веревку от воздушного змея и бегал по поляне, казалось, совсем не ощущая тяжесть груза в виде повисшей на нем подружки. Мальчик, росший маленьким и щуплым, за последнее время сильно вытянулся, почти догнав в росте Владимира. Повернув голову к мужу, Мария громко чмокнула его в губы.

– Костя, – рассмеялась она, – ну о чем ты говоришь! Какие платья, ты же знаешь какая егоза наша младшая дочь. Я представляю, во что превратится это платье через два часа! Она еще ребенок, подождем два – три года, когда девочка сама остепенится, осознает себя девочкой. Вот тогда у нее появится желание наряжаться.

– Мне, кажется, этого никогда не будет. Она слишком своенравна, импульсивна, подвижна, да она и трех минут не усидит на месте! Маша, ей недостает воспитания, пора уже давно напомнить гувернантке, что у нее есть еще одна подопечная или нужно нанять для Лизы новую гувернантку. Может какой-то толк будет.

– Ты устал, сейчас я позову детей, распоряжусь насчет ужина и мы тихо, мирно проведем вечер. А потом в наших покоях, если захочешь, продолжим разговор.