Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая - Екатерина Романова

– Так ты еще и благодетель?

– Одна жертва – Кристиан, или миллионы погибших, – Егор изобразил весы и стоял с таким видом, словно он – спаситель мира. А его руки сейчас – мерило судеб миллионов.

Скотина ты, Егор Баринов!

– Я лучше все ему расскажу. Попытаю счастье. Пусть лучше меня сожгут на костре, чем такие звери как вы останутся безнаказанными!

– Маша!

– Я тебе говорила – нечего с ней сюсюкаться! – рука гадюки на моем плече сжалась. И откуда только в сухом теле такая силища?

– Она нужна нам! Без нее мы не получим власть…

– Со мной вы ее тоже не получите, – заверила, сбрасывая с себя острую хватку Марии Викторовны.

– Хорошо, – яростно прошипела гадюка, выуживая из папки последнюю фотографию. На ней я, Егор и его мать готовимся к свадьбе.

Фотография всколыхнула воспоминания. Я помню тот день. Нас фотографировал Кирилл, когда мы выбирали свадебный торт. Сидели в просторной кафешке и пробовали, кажется, десятый по счету торт. Мария Викторовна тогда вела себя как нормальная женщина: много шутила, давала советы, прислушивалась к моим желаниям. На фотографии она меня обнимает, а Егор стирает салфеткой масляный крем с моей верхней губы.

– Не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому! – хриплый, словно прокуренный голос женщины разрушил розовый мир воспоминаний, который сейчас казался выдуманным, ненастоящим. Словно тех мгновений и не было. Может, они тоже плод моего больного или одурманенного лекарствами воображения?

– Это-то здесь при чем?

– А при том, Мария, что это я открыла двери в графский дворец и провела мятежников прямиком в тайную комнату, где прятались Элиссон и Джина. Или в это ты тоже не хочешь верить?

Попаданка, о которой рассказывал Кристиан. Мария Викторовна! Я тогда еще удивилась, что та стерлядь оказалась тезкой моей знакомой стерляди… Кто бы знал, что это одна и та же хладнокровная хордовая мерзость!

– Как вам спится-то ночами? – я отошла от нее подальше, словно одно нахождение рядом способно запачкать.

– На подушке и под одеялом! – огрызнулась она. – На войне не бывает без жертв. Элиссон и Джина отдали свои жизни, чтобы другим не пришлось! Кто ж виноват, что Кристиан тогда выжил!

Я смотрела на женщину, не в силах поверить, что она это всерьез.

– Мы тебе не враги, – мягко произнес Егор и получил от меня такой яростный взгляд, что даже отшатнулся. – Я тебе не враг.

– У тебя странный способ это показать!

– Пожалуйста, давай сделаем все по-хорошему…

– Это для кого будет по-хорошему?

– Для всех. Есть вариант, при котором Кристиан сохранит жизнь, а ты получишь любовь.

Я истерично рассмеялась. Егор выглядел таким беспомощным, таким отчаянным, словно кидал мне спасательный круг, который я не желала принимать.

– Баринов, ты можешь принудительно меня окольцевать, да хоть хомут мне на шею повесь, в клетке золотой запри – я никогда, слышишь, никогда не стану твой безвольной марионеткой! С меня хватит!

– Возможно, сейчас ты не готова ответить взаимностью на мои чувства. Но со временем… Я терпелив. Жизнь научила.

Я закрыла лицо ладонями и мотнула головой. Это просто фантастический оптимизм! Это на грани идиотизма! Кристиан – взрослый мужчина, боевой маг, к тому же, возможно даже не человек. Это как нужно не верить в своего… стоп, последнее зачеркнуть, это как нужно не верить в мужчину, чтобы плести за его спиной интриги, лишь бы его же спасти? Мы что, в мыльной опере? Я не завидую тому, кто попытается перейти дорогу графу. А эти фото… Что ж. Будущего у нас с Кристианом все равно нет. Прежде, чем уехать, оставлю ему записку, чтобы был осторожней. Что против него плетут интриги. Он сделает выводы, усилит охрану…

Оперлась ладонями на стол и подалась вперед.

– Не знаю, как вам еще сказать. Я. Не. Стану. Вам. Помогать!

Егор судорожно сглотнул, а старая гадюка впилась в мои волосы пятерней и резко дернула на себя, умело скрутив мои запястья за спиной. Я застонала от боли и попыталась вырваться, но карга держала умело, как тренированный боец спецназа.

– Мама!

– Заткнись и сядь! – скомандовала она. Егор беспомощно открыл рот, но все же опустился на стул. – А ты, тварь, слушай внимательно! Я не Егор и сюсюкаться с тобой не стану. Либо ты помогаешь нам, либо ты не выйдешь из этой комнаты живой, поняла?

Я с ужасом смотрела в глаза Егора и понимала другое: даже его мнимая любовь не настолько велика, чтобы остановить мать. Быть богатым он хочет больше, чем быть со мной.

– Убивайте! – прошипела, отчаянно надеясь, что Егор все же вступится.

Но он не вступился. Наоборот – зажмурился и отвернулся, когда рука его матери переместилась на мою шею и с силой сжала.

Без кислорода мозг человека погибает непростительно быстро. Я в панике билась в умелой хватке, открывала рот, как выброшенная на берег рыба, но все без толку. Сознание начало меркнуть и в тот миг, когда я потеряла надежду, сквозь пелену забытья услышала крик Моры:

– Живей, коняра ты недоделанная!

Мир взорвался радужной крошкой осколков. Взметнулись темно-зеленые шторы и в окружении стекла и щепок, в комнату ворвался Корнел. Я рухнула на пол и судорожно хлебнула воздух. Отползла подальше, пытаясь отдышаться, пока ворн истерично бился, распахивая крылья и отпихивая от меня Егора с матерью.

С мягким шелестом вокруг меня сомкнулся защитный купол крыльев, а ворн, выпятив грудь, яростно дышал, пуская из ноздрей густой дым. Казалось вот-вот и дыхнет огнем, как дракон.

Что-то негромко щелкнуло.

– Убери свою зверюгу, или я его пристрелю, – прорычал Егор.

В голове бешено клокотала кровь, а шею прошивали спазмы от пальцев Егоровой матери. Я выглянула из укрепления – бывший держал пистолет.

– Ты не посмеешь убить животное. Это низко даже для тебя, Егор.

– Твое животное разнесло мой кабинет и выломало окно! Хватит испытывать мое терпение! – крикнул он и выстрелил в потолок.

Оглушительный хлопок ударил по ушам, а от ярких брызг я зажмурилась и сжалась в комок. Ворн ринулся на Егора.