Чтец эмоций. Законы мести - Николай Степанов

Шерзу было чуть больше сорока. Ростом выше среднего, худощавый, с русыми волосами, и такими же, как у Нила, лазоревыми глазами. Когда на первом курсе преподаватель случайно наткнулся на восемнадцатилетнего паренька, то от неожиданности как будто испугался, даже дернулся в сторону. Может та встреча и послужила отправной точкой его неприязни. Но основной причиной их антипатии стала первая словесная перепалка, когда учитель попрекнул Нила, бестактно упомянув при этом погибшего отца.

– Мне действительно виднее, – повысил голос волшебник. – Устраивать драку в храме науки – кощунство.

– Да, конечно, я виноват, и мне нет прощения, – «покаянно» согласился молодой человек, чем окончательно вывел Шерза из себя.

– Ты еще и издеваешься, стервец? ! Я по наглым глазам вижу, что в тебе нет раскаяния. Именно такие как ты своими выходками разрушают устои общеста.

«Интересно, как он видит? Через веки? Скорей бы уже заканчивал, а то скоро договорится до того, что не оберги убили короля Зингерии, а я, хотя в то время еще и не родился».

– Вы правы, раскаяния нет, – опять не стал возражать Нил. – Есть сожаление о необдуманном поступке. Драку действительно нужно было отложить до окончания уроков, но я уже говорил – просто не сдержался!

– Чтобы совершать недостойные поступки, которыми ты позоришь светлую память отца, много ума не надо.

На этот раз парень смолчал с трудом. Лишь на миг поднял глаза на учителя и обжег того ненавидящим взглядом. В аудитории повисла напряженная пауза. Преподаватель продолжил только через несколько секунд, теперь уже обращаясь ко всем ученикам:

– Несдержанность сродни глупости, она толкает на необдуманные действия. Здесь, в стенах школы, горячность может закончиться синяками и ссадинами, но за ее пределами – смертью. Поскольку Нил первым пустил кулаки в ход, он получает строгое замечание и лишается выхода в город на три дня. Шиал на эти же три дня назначается дежурить на кухню по утрам и вечерам. И оба сегодня будут весь урок стоять – воспитывать в себе сдержанность. А теперь вернемся к занятиям, – учитель вспомнил о своих прямых обязанностях.

«Эта сволочь будто знала, что я едва на ногах держусь, – мысленно возмущался Нил. – Какого падшего! Может послать его к ночным шакалам и уйти с урока? Нельзя, придумает худшую пакость. Ну-ну, радуйся, пока можешь! »

Мелкая стычка школьников не считалась достаточным поводом для столь строгого замечания. При желании ученик мог и оспорить подобное наказание на учительском совете, но для этого либо в школе, либо в городе нужно было иметь авторитетных покровителей. Синеглазый бунтарь таких знакомств завести не успел. Из всех родственников у Нила остался только дед по материнской линии, но тот бывал в городе нечасто, постоянно где-то пропадая. Да и вряд ли его можно было причислить к сильным мира, по крайней мере, сейчас.

Лет сорок назад Кугал, как звали деда, действительно имел вес в городе, однако после убийства короля Зингерии в стране началась десятилетняя смута, закончившаяся разделом государства на семь частей, и тогда положение многих важных персон кардинально изменилось.

А началось все с того, что однажды во дворец короля Зингерии ворвался отряд из полусотни обергов. Нападавшие убили монарха и его приближенных, а сами скрылись через тайные ходы дворца, которые лучше них никто не знал.

Внешне оберги отличалась от людей только желтым цветом глаз. А что касается их образа жизни, то тут сложно было что-то сказать, поскольку желтоглазые общались исключительно между собой и шли на контакты с внешним миром лишь в случае крайней необходимости. Отличительной особенностью этой расы была удачливость в делах. И дома они строили лучше, и сады разводили красивее, и урожай на полях у них всегда почему-то выдавался богаче…

Ридуганд, треть населения которого как раз и составляли оберги, до распада был процветающим графством на юге Зингерии. Во времена же смуты ему досталось сильнее других – за голову изменника платили золотую монету, поэтому в поисках наживы на его земли устремился сброд всех видов и мастей.

Дед уже в те годы получил седьмой ранг волшебника. После окончания смуты Кугал начал пропадать из города на две-три декады, а когда Нилу исполнилось два года, вообще исчез почти на тринадцать лет. Потом он все-таки вернулся, и даже оказался в состоянии купить небольшой домик ближе к центральным кварталам, в который переселил зятя и внука.

Монотонное бормотание преподавателя теории общей магии действовало на полуночника сильнее снотворного. Синеглазый парень хотел было воспользоваться заклинанием оцепенения, чтобы разгрузить уставшие мышцы, но Шерз то и дело обращался к наказанным, задавая вопросы по теме лекции, поэтому отключаться не получалось.

Зачинщик драки пытался прогнать дрему мыслями о единственном оставшемся в живых родственнике.

Повзрослев, Нил часто задавался вопросом, почему старик не захотел жить с ними, но дед объяснял все свои поступки двумя словами: «так надо», и других ответов не давал. Устроил отца на службу в магическую школу, туда же позже на учебу внука, при этом даже не думая спрашивать их желания или согласия. Просто потому, что «так надо».

Когда был жив отец, Кугал заходил в гости не чаще раза в кварту. Где он пропадал остальное время, Нил понятия не имел. Старик, похоже, не очень любил столицу. Правда, последние два года стал появляться чаще, иногда подходя к внуку перекинуться парой слов, причем в самых неожиданных местах. Декаду назад они встретились в аптеке, куда паренек случайно заскочил за дезинфицирующей мазью.

– Как успехи в школе? – спросил Кугал.

– Привет, дед! Все нормально. Пока никого не убил, хотя есть пара преподов, по ком давно могила плачет.

Старик не выглядел на свои года. Нил знал, что деду под восемьдесят, но со стороны не дашь и шестидесяти. Волшебник умудрился в своем почтенном возрасте сохранить каштановый цвет волос, осанку, и гладкое, почти без морщин, лицо.

– Всего два? – усмехнулся Кугал. – Мне в школе половину удавить хотелось. Покажи руку, – как бы мимоходом велел старик.

– Ничего страшного, поцарапался немного. – Нил задрал рукав повыше.

Дед провел ладонью над раной, и та начала затягиваться:

– Действительно, пустяк. Ты вот чего… домой пару декад не появляйся. Ночуй в школе, даже в выходные. Так надо!