Эликсир ненависти - Джордж Ингленд

– Как? Но ведь мне осталось жить, самое большее, месяц или два!

Иль Веккьо с мгновение задумчиво глядел на своего гостя. Затем сказал с внезапной уверенностью:

– Идемте. Я покажу вам, по крайней мере, то, о чем вы молите. А там посмотрим. – И он первым двинулся вглубь кабинета. Деннисон, слабый и дрожащий, поспешил за ним. «Наконец-то! » – едва слышно пролепетал он.

Глава 5. Черная измена

В СТЕНЕ ДЕННИСОН увидал основательную дверь, снабженную тем, что поразительно не соответствовало обстановке, а именно кодовым замком. Увидев, что гость прямо опешил, Иль Веккьо улыбнулся.

– Труд своей жизни следует скрывать даже от глаз племянницы с самыми благими намерениями и верного слуги, – объяснил он. – Кто-то где-то смахнет пыль, что-то почистит или поправит, и того гляди, пошли прахом годы тяжкого труда. Предосторожность не помешает. – С этими словами он склонился и стал возиться с диском. У Деннисона перехватило дыхание. Голова шла кругом. Пришлось для поддержки опереться рукой о стену. Казалось, время тянется бесконечно, но в действительности прошла минута, пока дверь не распахнулась. Старик щелкнул выключателем, и комнату за дверью залил мягкий пурпурный свет. Никогда Деннисон не видел света, столь ровного и спокойного. Он изумленно, хотя и сгорая от нетерпения, воззрился на потолок, тот светился весь целиком. Лампы отсутствовали, прекрасное дивное сияние лилось вниз со всей поверхности. Иль Векьо верно понял взгляд гостя.

– Для вас даже это внове? – спросил он с покровительственным добродушием. – Но это, в сущности, пустяки по сравнению с тайной, в которую лишь минуту назад вы умоляли меня вас посвятить. Совершенно неподготовленного. Мой свет это всего-навсего полный вакуум в стеклянной пластине, аккумуляторы спрятаны в потолке. Небольшой механический возбудитель приводит в действие центральный аккумулятор и посылает эфирные волны. Варьируя ритм возбуждения, я меняю длину волн и цвет освещения. Видите? – Он стал перемещать стрелку на диске под выключателем, плавно пройдя по всему спектру от самого неземного блистательного фиолетового к ослепительно-зеленому и далее густому красному. Затем вернулся к пурпурному и рассмеялся не без легкого ехидства.

– Допустим, я бы действительно желал денег, – произнес он, – и сделал бы это изобретение доступным публике. Можете представить себе, сколько миллионов стали бы моими? Не говоря о сотворении полного вакуума, моей тайны, которую разделяет со мной только смиренный светлячок. И, не считая ничтожных затрат на возбудитель, этот свет ничего не стоит. Один франк в год на освещение всего Парижа. И мне одному знаком этот способ. И вы надеялись меня подкупить?

– Но, – пролепетал американец, сгорая от стыда, – разве этично скрывать такие возможности от мира?

Иль Веккьо только рассмеялся и знаком предложил Денисону следовать за собой. Дверь за ними закрылась. Они вместе двигались вперед по обширному подземному помещению.

Смятенный и потрясенный, посетитель так и вертел головой по сторонам. Увиденное производило впечатление хорошо оборудованной лаборатории, где всегда кипела работа. Тут были длинные столы, полки и шкафы с обилием бутылей, фляжек и реторт, пробирок и мензурок. У одной из стен виднелась мраморная раковина с водопроводным краном. Шел какой-то процесс, тонкий ручеек струился из крана в воронку, устланную фильтрующей бумагой. Прозрачная и чистая, вода попадала в воронку, а выходила кроваво-красная и далее стекала в огромную оплетенную бутыль. Поодаль ацетиленовое пламя горело под графитным тиглем. Оттуда исходил таинственный запах. В третьем месте невероятно мощная крохотная точка чисто голубого света мерцала в недрах аппарата из хитро переплетенных трубок кремниевого стекла. Творилось и много чего другого. Иль Веккьо удостоверился, что все идет своим чередом. А затем с испытующим взглядом оборотился к Деннисону.

– Подумайте, – проронил он, перекручивая большим и указательным пальцами прядь из своей белой бороды, – подумайте, что отдал бы Эмпедокл, лишь бы провести час или всего десять минут в подобном месте! Подумайте, что бы согласились вынести александрийские монахи, арабы времен Абассидов и даже сам Гебер, чтобы увидать, наконец, как приносят плоды их тяжкие усилия!

– И где они, эти плоды? – в нетерпении воскликнул американец. – Где Эликсир? Он здесь? – Перенапряжение вызвало у него новый приступ слабости, он оперся о стол, на котором что-то кипело в перегонном кубе. Слабое беглое сияние играло на поверхности жидкости. Деннисон чем дальше, тем больше ощущал непонятный гнет, доводящий до содроганий. В какой-то миг он едва не задохнулся в этом склепе без окон со светящимся потолком и едкими запахами. Он нетвердо простер вперед руку.

– Где? – вскричал он. – Дайте мне на него взглянуть! Только увидеть! Только увидеть… Жизнь!

Ученый наблюдал за ним со странным недоумевающим и критическим выражением лица.

– Друг мой, – произнес он с призраком улыбки, – неужели вы способны горячиться даже здесь, даже близ великой тайны? А всего минуту назад вы хотели знать все немедленно! Экие вы все американцы бестолковые. – Он отвернулся. Деннисон, весь дрожа, тщетно стремясь увлажнить губы сухим языком, видел старика точно во сне.

Хозяин медленно шел к стальной дверце около восемнадцати дюймов шириной и двух футов высотой. Она располагалась примерно в трех с половиной футах над цементным полом в крепкой каменной кладке левой стены. Как и входная дверь, эта дверца была защищена кодовым замком. Не говоря ни слова, Иль Веккьо стал поворачивать ручку. Деннисон, тяжело дыша, остался близ стола, глядя сквозь очки. Сильный пурпурный свет, льющий с вакуумного потолка, подавлял все тени. Все вокруг было омыто таинственным неестественным сиянием. Если не считать клокотания жидкостей в сосудах и щелканья замка, с которым возился Иль Веккьо, в подземелье стояла грозная и тяжелая тишина. Сердце Деннисона колотилось глухо и поспешно. Кровь болезненно барабанила в виски. Деннисон пытался прочистить горло, заговорить, но у него получился только хриплый нечленораздельный звук. И вот Иль Веккьо отворил дверь. Наконец-то. Вот он протянул руку в небольшое, плотно обитое отверстие за стальной рамой. И вот достает крепкий ящичек из кедрового дерева с крышкой на медных петлях и висячим замком. Держа его, старик повернулся к гостю.

– Подойдите! – низким голосом велел он. Деннисон нерешительно подался вперед.

– Это… Оно в ящике? – Вырвалось у него, его голос почти не был слышен.

– Вы все еще нетерпеливы? – укорил его старый ученый. – Да, здесь. Через минуту вы его увидите. Сейчас, сейчас. – Он извлек из кармана серебряное кольцо со множеством ключей. – Да, я покажу вам то, что увенчало годы моего тяжкого труда, – продолжал хозяин, подыскивая нужный ключ и вставляя его в замок. – Главный итог всех моих исследований, изысканий и опытов. Даже если вы его не отведаете, вам дозволено на него взглянуть. Подождите только одну минуту – и увидите. – С этими словами он отпер сундучок и откинул крышку. – Взгляните же на чудо из чудес, – провозгласил он. – Истребитель смерти, взыскуемый мудрецами и чародеями с туманного начала времен. Ради этого пылали их горны и накалялись тигли все долгие минувшие эпохи. Ради этого предавались они своим алуделям, фиксациям, ликсвиациям, трансмутациям. Ради этого одним достались голод и нужда, другим гибель на костре, на дыбе и в петле. Ради этого. Вот этого.