Неприятности по алгоритму - Надежда Мамаева

– Помимо прочего, для вас есть задание, ознакомьтесь, – и протянул документы. – На этом все, можете быть свободны.

Выйдя из академии, Браен расслабил мышцы лица, застывшие до того в холодно-спокойной маске. Губы сами собой сложились в горькую ухмылку. Все, чего он так упорно добивался много лет, рухнуло.

В детстве он не понимал, почему отец запоминает имена детей своих сослуживцев, держит в памяти дни рождения конгрессменов сената, всегда любезен на публике. В глазах окружения это был любящий муж и примерный семьянин. А с ним, с Браеном, и с его братом за завтраком Дранго-старший даже не разговаривал, уделяя все свое внимание яичнице и сводкам новостей. Впрочем, старшей сестренке – Рижур – повезло еще меньше: ее вообще в пять лет отправили в колледж для благородных или просто обеспеченных девиц. Этот милый и уютный на снимках пансионат на деле напоминал тюрьму, где Риж и предстояло пробыть до своего совершеннолетия. Мать же, ярая активистка движения «Киборги не пройдут! » была целыми днями занята. Она скинула все материнские обязанности на прислугу, которая, в свою очередь, эмоциональной теплотой могла сравниться с метеоритным льдом.

Может, именно поэтому старший брат, подающий надежды молодой художник, в шестнадцать лет ушел из родительского дома, предпочтя нищету в кругу друзей и единомышленников роскоши холодных стен отчего дома. Спустя полгода его нашли мертвым в хибаре на окраине столицы: передозировка «звездной неги» оказалась смертельной. Сестренка же, как только ей исполнилось семнадцать, умудрилась выскочить замуж, буквально за пару часов охмурив какого-то клерка. Кажется, их группу из пансиона в тот день вывели на очередную экскурсию в музей. Рижур за такой финт была выдворена из пансиона к законному супругу, чего и добивалась. Спустя каких-то полтора месяца так же стремительно развелась. Сейчас же эта матерая светская львица пребывала в свободном плавании богемы.

Смерть брата и замужество Рижур практически совпали по времени. Это был единственный раз, когда Дранго-старший обеспокоился судьбой Браена, – еще одного черного пятна на репутации политику бы не простили. Потому-то папаша и решил перепоручить воспитание сына Академии Бореа. Так в десять лет Браен очутился в стенах элитного военного учебного заведения.

Дранго хмыкнул, вспоминая первый год в академии. Сказать, что он так просто сдался, – это значит ничего не сказать. Были и показное неподчинение приказам, и самоволки, да все что угодно, лишь бы отец обратил на него внимание. Но папочка-депутат плевать хотел с высокой колокольни. У кандидата на должность конгрессмена были дела более интересные, чем сопливый отпрыск. Мать не сильно отстала от отца в вопросе чадолюбия. Она так ни разу за год и не навестила сына.

Дела. Политика. Митинги. Светские приемы. Тут не до свиданий с проблемным подростком.

А руководство умело подавлять мятеж юных бунтарей – наряды вне очереди, дополнительные физнагрузки и жесткие спарринги во время занятий. Здесь не жалели, ибо жалость могла обернуться смертью в бою.

Кадетов муштровали, готовя и к пилотированию, и к командованию, и к разведке, и к дипломатии. Выпускники Академии Бореа были элитой военных сил Союза. Поэтому уже с семнадцати лет кадетов курсами снимали с занятий по сигналу тревоги и кидали в наступление – будущий командир должен не понаслышке знать, что такое реальные боевые условия. Из-за этого учебная программа длилась на несколько лет дольше, чем в училище, выпускники которого имели за плечами только голую теорию. По этой причине пилоты с летной картой, выданной училищем, не могли дослужиться выше прапорщика.

Время шло, политическая карьера отца требовала выхода в свет всем семейным составом, и Браен очень редко, но все же бывал дома. Хотя для всех окружающих семейство Дранго являлось образцовым.

Дранго-старший позиционировал себя поборником семейных ценностей, верности и чести. Будто нарочно, в противовес отцу сын стал заводилой самых разгульных вечеринок. Браен менял женщин так же легко, как перелистывал вирт-окна на поляризационном экране, участвовал в нелегальных гонках. Благо стипендия, выделяемая академией, была более чем щедрой и позволяла такие вольности.

Иногда Браен задавал себе вопрос: «Когда я перестал оглядываться на отца и делать все, чтобы вылететь из академии? » И не находил точного ответа. Просто однажды утром он проснулся и понял, что по-настоящему не нужен своей семье. Ни плохим, ни хорошим. Что он в этом мире один. К тому же еще и спеленатый, как смирительной рубашкой, репутацией и положением своего отца.

Тогда-то Браен и решил, что стать лучшим на курсе, лучшим в выпуске – это возможность выйти из тени Дранго-старшего, возможность самому решать свою судьбу. И сейчас он точно знал, чего хочет.

Гонка все испортила. Теперь, чтобы стать помощником капитана на «Элкалае» придеться начинать все с нуля. Браен хмыкнул, вспоминая еще одно недавнее свое поражение. Захотелось расслабиться, отвлечься после гонки… И надо же было из всех девиц выбрать ту крошку, зажигавшую в центре танцпола. Осечек с женщинами у него до этого не случалось. Но алкоголь притупил бдительность, и вот результат – его провели, как ребенка.

Но зачем той малышке понадобилось выставлять его полным идиотом?

Конечно, потом, в компании друзей, Браен в красках расписал, как догнал эту крошку и что с ней сделал. Так сказать, выдал отредактированную версию забега с цитатами из Камасутры.

Решительно выдохнув и отринув ненужные воспоминания, Браен открыл папку, которую вручил ему Гринко, и замер. На первой же странице с голограммы на него смотрела малышка, что так мастерски раздела его на сцене.

Глава 2

«Элколай»

Знаешь, к тебе обращаюсь

Не с укором, не с просьбой —

С вопросом:

О чем солнце мечтает,

Когда в ночном небе звезды?

Сколько дорог пройдем мы,

Прежде чем стать собою?

Кем быть важнее,

Другом или героем?

На миллион вопросов

Ни одного ответа…

А в небе яркие звезды

Под ними мчится планета…

Тэри Ли

В белом, чуть коротковатом кителе, прихрамывая, капитан «Элколая» шагал по периметру ходовой рубки и пристально меня рассматривал.

– Вы и есть тот самый кадет училища, которого откомандировали для прохождения стажировки? Интересно…

Убеленные сединой виски, спина – настолько прямая, что ее можно использовать вместо отвеса, внимательный прищур карих глаз – капитан линкора производил впечатление умного, выдержанного человека. Но сейчас он выглядел слегка растерянным.