Госпожа Потусторонья - Анастасия Никитина

Рыжий приоткрыл один глаз:

– Работать пора, говорю.

Я плюхнулась обратно в кресло, не понимая, как реагировать на подобное заявление.

– Котяра, а ты не обалдел ли? Я сейчас развернусь и уйду. И…

– Попробуй, – фыркнул тот и, свернувшись клубком, накрыл морду лапой.

– И попробую!

Я вскочила и, нарочито громко бухая ногами, вышла из комнаты. Немного поплутав по коридорам, я выбралась в знакомый холл, через который за последние два часа успела пробежать раз двадцать. Кое-где на глаза попадались капли моей собственной крови… и к двери я уже почти бежала. Впрочем, на этот раз створка открылась беспрекословно, что несколько примирило меня с действительностью.

– Работать пора… – злобно бормотала я себе под нос, шагая по засыпанной прошлогодними листьями тропинке к воротам. – Ща-а-аз… Вот узнаю, где тут метлы выдают, и начну. Скотина рыжая!

Ворот не было. Только кованый забор и непроницаемый туман за ним. Поначалу я не слишком обеспокоилась, решив, что попросту свернула не в том месте, и пошла вдоль решетки по едва заметной тропке. Но забор тянулся и тянулся, а высокие столбы не показывались.

Минут через десять я забеспокоилась, через двадцать побежала бегом, а через полчаса уже неслась галопом. Ворот не было. В какой-то момент я поняла, что уже в который раз пробегаю мимо приметного склепа из красного мрамора, и остановилась как вкопанная. Ворота, в которые меня всего несколько часов назад зашвырнул мерзавец по имени Фокс, исчезли.

С трудом подавив приступ паники вкупе с подступающей истерикой, я сжала кулаки и развернулась обратно к видневшемуся за покосившимися надгробиями и чахлыми деревцами особняку. Мне нужны были доказательства, что я не свихнулась. Впрочем, даже если и так, то я желала это знать наверняка. А глюки тут резвятся или меня действительно угораздило провалиться в какой-то иной мир, как героиню фэнтезийного романа, уже не играло особой роли. И раз уж никаких собеседников, кроме наглого кота, в обозримом пространстве не наблюдалось, то придется вытряхнуть ответы из этой рыжей шкуры. Если понадобится, то вместе с хозяином. В конце концов, я не такая уж нежная незабудка, какой выгляжу: в детских домах цветочки если и появляются, то быстро мутируют во что-то колюче-ядовитое. Самое время вспомнить былые навыки.

– Держись за шубу, скотище, – прошипела я, буквально взлетая на истертые ступени высокого крыльца.

Глава 3

Работа, работа, перейди на Федота

Я шла, желая вытряхнуть наглого кота из его шубы вместе с так необходимой мне информацией. А выяснилось, что то же самое планировалось в отношении меня. Прямо в холле я столкнулась со скелетом. Изогнувшись в подобии поклона, тот держал на руках темный бесформенный балахон и настойчиво совал мне его под нос.

– Отстань, – отмахнулась я, оглядываясь в поисках кота.

Судя по тому, что ответом мне послужило только тихое пощелкивание костяной челюсти, котяры в прихожей не было.

– Да что это за дом такой? ! – в сердцах проворчала я, потопав в сторону гостиной.

Кот нашелся там же, где я его оставила, – на каминной полке.

– Убедилась? – лениво приоткрыв один глаз, муркнул он.

– Я – пленница? – зло прищурилась я, стараясь подавить предательскую дрожь в голосе.

– Ты – госпожа, – потянулся кот. – Я же тебе это уже говорил. Ах да… Твой прогрессирующий склероз я не учел. Повторить приветственную речь? Я могу, но ты лучше запиши. Я не попугай по сто раз одно и то же талдычить.

– Не попугай, – согласилась я. – Попугаи такими наглыми не бывают.

– А коты бывают? – вдруг заинтересовался рыжий.

– Не знаю, но уже начинаю в этом сомневаться. Может, ты не кот, а какой-нибудь неудачный эксперимент секретной лаборатории?

– Это почему еще неудачный? ! – возмутился котяра. – Да любой экспериментатор должен быть в восторге, сотворив такое чудо, как я.

– Не-а, не катит, – хмыкнула я. – Ни одному даже самому чокнутому экспериментатору не придет в голову создать такое чу-у-удовище, как ты. Такое наглое, болтливое…

– Точно! – перебил рыжий и возбужденно вскочил, едва не свалившись с каминной полки. – Я всегда подозревал, что я нечто большее! Да и кому под силу сотворить такое совершенство? Я не эксперимент! Я – венец творения!

Тут я наконец не выдержала и расхохоталась.

«Венец творения» обернулся, удивленно прижав уши:

– Ты чего?

– Да так… – ухмыльнулась я, вспомнив, зачем, собственно, сюда явилась.

– Смех без причины – признак сама знаешь чего, – оскорбленно тряхнул хвостом кот.

– Тебя как зовут хоть, венец творения?

– Можешь называть меня господин Совершенство, – задрал нос рыжий.

– Васька его зовут! – раздался вдруг надтреснутый, хриплый голос у меня за спиной. – Так и знала, что ничего этому балбесу поручить нельзя!

Котяра зашипел и, вздыбив шерсть, уставился куда-то мне за спину. Я обернулась, ожидая увидеть вдруг разговорившегося скелета. Но с некоторых пор мои ожидания резко расходились с действительностью: в полуметре от пола парила полупрозрачная женщина в длинном платье. Сквозь нее были прекрасно видны портьеры и какая-то картина в простенке, и в то же время не составляло труда рассмотреть недовольно поджатые губы, чопорный пучок на макушке и наглухо застегнутый высокий воротничок. А самое страшное – я знала ее… Именно она дважды появлялась в детском доме, представившись моей двоюродной то ли теткой, то ли бабкой.

– Паршивая из тебя, Секлетинья, наследница получается. Уже час, как Врата госпожу признали, а тут как был бардак, так и остался, – между тем сердито проскрипела старуха, брезгливым взглядом смерив меня от отвисшей челюсти до замызганных во время пробежки по кладбищенскому парку кроссовок. – Значит, так… Для начала переоденься. Ты выглядишь, как дешевая…

И тут ко мне вернулся дар речи, и я завизжала так, что зазвенели стекла. И злости в этом визге было куда больше, чем страха. Оставили наследство, мать вашу: вместо газона – кладбище, за экскурсовода – хамоватый кот, в роли дворецкого – обглоданный труп… Теперь еще и ворчливое привидение в качестве дуэньи? ! Нет уж!

– Сгинь! – рявкнула я, как только смогла выдать нечто членораздельное. – Сгинь, нечистая сила! Пропади!

Даже перекрестила чертову галлюцинацию для надежности. С безумным воем, от которого раскололся хрустальный бокал на столе, привидение лопнуло ошметками грязно-серого тумана. А когда затихло эхо, рассеялись и они. Шумно выдохнув, я расправила плечи: оказывается, и на бредовых обитателей этого безумного дома можно найти управу!