Вкус твоей любви - Наталия Полянская

– Оливер Дюрран на год старше тебя, – весело пояснила Фанни. – Он живет в Женеве и работает кондитером в известной фирме-производителе шоколада – «Свисс Роше».

– Украшает тортики розочками? – скривилась Софи. – Очень подходящее для него занятие. И какое отношение он имеет к теме передачи? Да и я, впрочем?

– Софи, не задирай нос. Дюрран – восходящая звезда рынка сладостей. Его рецепты позволили «Свисс Роше» удвоить доход.

– Я все равно не понимаю, причем тут жизнь в одиночестве. – Раздражение не желало испаряться.

– Ну… – пожала плечами Фанни. – Он убежденный холостяк… Ты не замужем. Думаю, дело в этом.

Софи махнула рукой и опять занялась коробками. Вид у нее был подавленный. Она начинала подозревать, что ввязывается в авантюру, которая ей вовсе не понравится. Тем не менее, подруга права, она слишком преувеличивает собственные проблемы – если это вообще проблемы, – и должна стать хоть немного общительнее.

– Извини, Фанни. Мне действительно надо учиться общаться с людьми. Ты же знаешь, как я ненавижу быть на виду.

– Человек растет вместе со своими задачами, – философски заметила референт.

– Почему я просто не могу дальше работать, как раньше? – вздохнула Софи. – Помимо меня полно людей, которые хотят засветиться перед камерой…

Фанни захлопнула свой блокнот.

– Можешь не светиться, Софи. Это просто предложение. Хочешь, я позвоню и откажу телевизионщикам? Но если ты действительно хочешь, наконец, вернуть Стиву долг… – Фанни нарочно не закончила фразу. Софи чуть вздрогнула. Значит, уловка сработала.

Стив Трапс был негласным компаньоном фирмы. Друг семьи, которого Софи знала с пятнадцати лет. Он никогда не скрывал, что видит в ней не просто подружку детства, несмотря на ее ровное дружеское отношение. Как-то ночью, после смерти отца, она позволила Стиву остаться у нее. Это, как теперь понимала Софи, было колоссальной ошибкой. Стив после этого не мог и не желал признать, что она не питает к нему никаких чувств.

А чувство, то есть любовь, – в отношениях самое главное…

– Видимо, ты права. Мое выступление в ток-шоу может привлечь новых клиентов. При условии, что все пойдет хорошо.

– А почему должно пойти плохо? – удивилась Фанни. – Просто представь себе, что этот Дюрран сидит перед тобой в студии в вытянутых линялых кальсонах или в чем там еще мужчины обычно ходят дома… От одного этого почувствуешь себя вольготнее.

– Кальсоны… Какой кошмар! – с притворным ужасом Софи поежилась и вернулась к своим коробкам. – Ладно, скажи им, что я согласна. Только подготовь мне интервью так, чтобы я смогла выучить ответы наизусть. Поняла?

– Слушаюсь! – игриво отсалютовала Фанни и опять уставилась на улыбающегося Оливера Дюррана. – Все-таки у него классная попка, – со вздохом констатировала она.

Софи даже крякнула от злости. И невольно тоже воззрилась на фото. На первой фотографии, сопровождавшей статью о Дюрране, он стоял вполоборота у окна в какой-то комнате – видимо, у себя дома. Кондитер был одет в облегающие джинсы и кожаную безрукавку, на его плече виднелась татуировка – небольшой разноцветный дракон. На взгляд Софи, улыбался кондитер очень плотоядно.

Вторая фотография была гораздо откровеннее. У ног озорного кондитера возлежали две девицы модельной внешности. Каждая держала на вытянутых руках поднос с чашкой горячего шоколада и россыпью конфет. Обе взирали на темноволосого плейбоя как на икону.

– Отвратительно, – Софи энергично захлопнула журнал. – Тип, который так себя ведет с женщинами… Смотреть противно. До чего докатились рекламщики, ни стыда, ни совести. И вообще, в час у меня встреча с поставщиком, – она посмотрела на часы, – а уже двадцать две минуты первого!

– Ты еще успеешь по дороге выпить кофе.

– Кофе… кофе… – приподняв правую бровь, Софи посмотрела на нераспакованные коробки и вдруг, резко вскинув голову, улыбнулась: – А что, отличная идея!

– Софи, солнышко! Поздравляю! Потрясающий успех!

– Стив! Как мило! А что ты здесь делаешь?

Софи пожалела, что не ушла из офиса раньше, а потратила столько времени на разглядывание того отвратного повара.

Стив чмокнул ее в щечку. Как всегда, его губы задержались на ее коже на секунду дольше, чем требуется для невинного приветствия. Подчеркнуто скромно Софи прикоснулась губами к его щеке.

– Я только что слышал по радио. Руководитель года! Подумать только! Мои деньги действительно вложены удачно.

– Уже по радио сообщают?

Софи сделала вид, что не поняла намека на щедрый кредит, который Стив выдал ей два года назад. Она будет вечно благодарна ему за ту помощь. Но обратная сторона его благородного поступка становилась все очевиднее. Деньгами он привязал Софи к себе. По крайней мере, до тех пор, пока она не сможет с ним рассчитаться.

– Да, конечно! Настоящая сенсация! За последние годы только мужчинам присваивали это звание, – Стив подхватил Софи под локоток, – но ты доказала: чтобы удержаться на рынке в трудные времена, нужны свежие идеи. Например, уборка и прочее бытовое обслуживание…

– Стой! Куда ты меня тащишь? – в недоумении поинтересовалась Софи, когда Стив плавно повел ее к выходу.

– Я заказал для нас столик в «Патио Джорно», – объявил Стив таким тоном, будто сделал величайшее открытие за последнее десятилетие. – Сегодня свежие трюфели на картофельном муссе. Деликатес, тебе понравится.

– Я сейчас не могу. У меня встреча с поставщиком. – «И это очень удачно».

– Ох, как обидно! – Стив погрустнел. – Тогда я пойду с тобой.

– Стив, мы же договорились, – правая бровь Софи поползла вверх. Знакомые знали, что это означает: спорить бесполезно.

– Ладно, не получается – так не получается. Жаль. Может, на следующей неделе?

– Я позвоню.

– Честно? – он вытянул шею, чтобы коснуться губами ее щеки. Лоб Стива прорезала недовольная складочка, но он тут же взял себя в руки и улыбнулся.

– Честно, – Софи благодарно и немного виновато посмотрела ему вслед. Что ж, отведает трюфелей без нее.

Любая другая женщина была бы счастлива заиметь такого мужа, как Стив. Состоятельный, симпатичный. В светлых волосах поблескивали первые серебристые прядки, что делало Стива еще интереснее. Идеальное сочетание для дам, стремящихся под венец. Он обожал вкусно поесть и целиком соглашался с Черчиллем: спорт – медленная смерть. Толстяком его не назовешь, но что верно, то верно: до стройного швейцарского кондитера ему далеко…