Ветер под моими крыльями - Наталия Полянская

– Валери, а ты правда не можешь поехать?

– Не могу, цыпленок. Вы должны побыть вместе всей семьей.

– Но ты же семья.

– Нет, я всего лишь работаю у твоего папы.

– Я же всегда тебя помню, – рассудительно заметил Адриан. – Иногда мне кажется, что моя мама ты. Может, это правда?

Валери почувствовала, что сердце проваливается в желудок. Этого еще не хватало.

– Адриан, – произнесла она как можно мягче, – забудь то, что ты сейчас сказал, и не повторяй этого никогда. Никогда, никогда, никогда. Я не твоя мама, и ты очень огорчишь свою маму и папу, если будешь так обо мне говорить.

– Но мама со мной почти не бывает. – Адриан всхлипнул. – Когда папа уезжает, он звонит. А мама не звонит, и я не знаю, когда она вернется. И она не читает мне на ночь. Она просила не набрасываться на нее и не врываться в спальню. Она меня не любит.

– Ну что ты, цыпленок, не плачь. Мама очень тебя любит. Она просто очень занята и переживает по поводу своей работы. Вы съездите к морю втроем, и все наладится. Вот увидишь.

– Ты так думаешь?

– Уверена. Могу поклясться самой страшной клятвой.

– Ой! А как ею клянутся? – Слезы мгновенно высохли.

Валери огляделась, стараясь придать своим словам больше таинственности, и понизила голос.

– Ну, это могут делать только настоящие путешественники. Ты такой?

– Я очень хочу!

– Тогда слушай. Вот так сцепляешь пальцы, – Валери показала, – и говоришь волшебные слова. Запоминай! «Клянусь всеми океанами, всеми островами и всеми неоткрытыми кладами, что говорю правду! » Повтори.

Адриан послушно повторил; его голубые глазенки сияли от восторга.

– А еще, – на плечо Валери легла теплая тяжелая рука, и Макс склонился к столу, – можно клясться всеми китами и пингвинами. Честно тебе говорю, Адриан.

– Верь папе, – кивнула Валери, – он-то у нас настоящий путешественник!

Макс не отодвигался, она чувствовала его близость, тепло, чувствовала, как он дышит. По спине побежали мурашки, и Валери еле удержалась, чтобы не передернуть плечами – так сильно подействовало на нее прикосновение Макса. Как же он не понимает, что ей больно, когда он вот так себя ведет? ! Впрочем, почему он должен понимать…

Эвершед убрал руку, обошел стол и сел.

– Я заказал еще много мороженого, кофе для взрослых и кока-колу для молодежи. Во сколько мы должны быть у Филиппа?

Валери взглянула на часы.

– Через полтора часа.

– Так быстро? – Адриан уловил опасность. – У-у-у… Папа, а можно мне с вами?

– Нет, – ответил Макс не слишком уверенно. Валери видела, как ему хочется побыть с Адрианом еще, но долг перед родиной перевешивал. Обычно Валери была на стороне своего работодателя – работу и частную жизнь смешивать не стоит, – но сегодня, после откровений Адриана, ей остро не хотелось расстраивать мальчика.

– Думаю, мы могли бы сделать исключение из правил. – Она просигнализировала бровями опешившему Максу. – Ведь мы только вчера прилетели. В офисе Филиппа полно людей, которые с удовольствием повозятся с Адрианом, пока мы будем обсуждать текущие дела. Но решать, конечно, тебе, Макс.

– Я… хм. – Он оценивающе посмотрел на Валери, как будто увидел впервые. Такой взгляд означал, что она имела неосторожность его заинтересовать. – Ладно. Если ты считаешь, что так можно…

– Положись на меня в вопросах воспитания, – сказала Валери. – У меня полно племянников.

– Это заметно. – Было непонятно, одобряет он ее или нет, но рассерженным Макс не выглядел. Скорее… благодарным?

– Доедаем все, и на выход, – скомандовала Валери. – С учетом пробок, времени у нас в обрез.

Адриана сдали с рук на руки секретарше Ливенса, смешливой девице по имени Рози, и она мгновенно отвлекла мальчика, предложив ему горячий шоколад и доступ к компьютеру. Удостоверившись, что с сыном все будет в порядке, Макс прошествовал в кабинет Филиппа.

Как же все-таки Эвершед любит сына, рассеянно подумала Валери. Как последний островок привязанности и свободы чувств, надо полагать. Он цепляется за Адриана руками и ногами – непосильная ноша для шестилетнего ребенка, если бы тот не отвечал отцу взаимностью. Но Адриан, глубоко уязвленный невниманием матери, жаждет отцовской ласки не меньше, чем Макс хочет ее дать. Пока они еще пытаются вовлечь в это Шеррин. И чем дальше, тем тяжелее даются попытки.

Валери тряхнула головой. Все это не ее дело. Она аккуратно поставила на колени лэптоп, открыла его и приготовилась вносить изменения в свой красивый график. В том, что изменения будут, она не сомневалась.

– Я слышал, ты хочешь взять отпуск. – Филипп без экивоков приступил к делу.

– Верно. Я даже попросил Валери найти нам подходящий семейный тур. – Макс сдвинул свои зеленые очки на затылок и выглядел теперь, как подросток, которого ругает директор школы. – Ты что-то имеешь против?

– Нет, не имею, я ведь у тебя работаю, а не ты у меня, – вздохнул Филипп. – Так что придется приспосабливаться. Хорошо, Тунису я отказываю. Но, может быть, прежде чем улететь, ты согласишься на небольшую роль? Три дня, не больше.

– Действительно, небольшая роль, – подала голос Валери. – Неужели Макса Эвершеда теперь зовут играть «кушать подано»?

– Очень смешно, – сказал Филипп грозно. – Рад, что юмора вам не занимать, юная леди. Это сборник новелл уже снискавших себе славу режиссеров, обычная фестивальная штучка. Рекомендую согласиться – такого рода проекты делают неплохую рекламу, а работы немного. Но с полной отдачей.

– Концептуальное нечто?

– Естественно. – Филипп протянул Максу папку со сценарием. – Ознакомься. Умирающий от рака отец пятерых детей пытается найти выход, чтобы после его смерти они не умерли с голоду и их не забрали в приют.

– Жестко. – Макс сосредоточенно листал сценарий. Валери наблюдала за Эвершедом: в такие моменты, когда он погружался в работу, его невозможно было не любить еще сильнее. Он был таким… настоящим, таким талантливым, и так на своем месте. – Десять минут, как я вижу.

– Все верно. Режиссер – Стэнли Кейз. В прошлом году его фильм «Акварель» получил «Оскара» за лучший сценарий.