В поисках радуги - Валерия Симонова

Стейси сразу увидела, какой он красивый, когда Лола привела его в первый раз. Грэм Райт вошел в дом Лартеров с таким видом, будто его пригласили во дворец эмира. Все ему нравилось, всем он улыбался, и с Лолой они казались такой любящей парой… Стейси, как художница, немедля будто срисовала в память черты его лица. Грэм неуловимо напоминал сразу целую плеяду голливудских актеров, исполнявших роли героев-любовников. Что-то в нем было от Хью Гранта, что-то от Брэда Питта… Скорее всего, налет богемности, умение красиво жить и нравиться людям. Удивительные актерские данные. Почему он не делает карьеру в кино?

Она сразу же запомнила его правильные черты, еле заметную горбинку на носу, разрез глаз, улыбку. И сейчас могла поклясться, что перед нею Грэм Райт. Так почему он столь странно себя ведет?

Поневоле начнешь подозревать всякую ерунду – наркотики и прочее. Неужели Грэм наркоман? Боже, тогда стоит бежать поскорее и Лоле сказать, чтобы не вздумала связываться с бывшим женихом.

Но нет, на наркомана не похож. Просто сам не свой.

Стейси спешила за широко шагавшим Грэмом, который направлялся к одному из корпусов университета – как она знала, одному из самых престижных учебных заведений в Америке. Здешние ученые сыграли ведущую роль в разработке атомной бомбы во время Второй Мировой войны; здесь создавали водородную бомбу; здесь готовили лучших в Америке специалистов по физике, экономике, компьютерным технологиям. Что могло понадобиться Грэму в этом месте? Стейси начинала понимать, что совсем не знает жениха своей сестры.

Но она ведь и не обязана его знать! Это дело Лолы – вызнавать всякие подробности про своего возлюбленного! Она, Стейси, всего лишь радовалась за сестру и хотела, чтобы та была счастлива. И так все и было, пока Грэм не сбежал.

– Эй, Грэм!

Он даже не обернулся.

– Дэвид!

– Что?

– Ты не мог бы идти помедленнее?

– Извини, я тороплюсь. Потерпи немного. Попьешь чаю и отдохнешь на кафедре.

– На кафедре? – нахмурившись, переспросила Стейси. – Ты что, студент?

– Я преподаю здесь иногда, – наконец, раскололся Грэм… то есть Дэвид, черт бы его побрал! – Несколько часов в неделю.

– Основы торговли подержанными машинами? – ехидно осведомилась Стейси. Она не знала, почему эти машины к ней привязались. Привязались и все тут! Раньше Грэм очень напоминал торговца этими самыми машинами. Но не теперь.

– Теорию чисел, – спокойно ответил Грэм-Дэвид, поднимаясь по ступенькам на монументальное крыльцо. Стейси даже запнулась.

– Теорию чего? !

– Чисел. – И так как она замерла, глупо приоткрыв рот, Дэвид обернулся и вежливо произнес: – Специально для тебя поясню: это такой раздел математики.

– Если я художница, это не значит, что я не знаю, что такое теория чисел!

– Хорошо, – весьма терпеливо кивнул Дэвид, – и что же это такое?

Стейси открыла рот… и закрыла. Она ничегошеньки не помнила про теорию чисел. Вот ни словечка.

Дэвид бросил нетерпеливый взгляд на часы.

– Может, мы отложим этот разговор? Во мне еще много сюрпризов, уверяю тебя. За пять минут не рассказать. А я действительно опаздываю.

Он распахнул перед Стейси дверь, впуская гостью в прохладный холл. Здесь было достаточно много студентов, так что голос пришлось понизить, чтобы не устраивать допрос прилюдно. Стейси не собиралась так просто отставать от своей жертвы, так что просто заговорила немного потише, спеша за Райтом.

– Ты математик? Что-то не верится. А говорил, что свободный художник! Я даже подумала в какой-то момент, что ты мой коллега.

– У меня хорошее образование. И иногда я им пользуюсь. – Он шагал очень быстро, так что за ним приходилось почти бежать. – Давай потом, ладно? Из-за тебя я не успел подготовиться к лекции.

– Дэвид! – Попавшийся им навстречу в коридоре человек лет тридцати пяти приветствовал Райта дружеской улыбкой. – Опаздываешь? Нетипично!

– Потом, Фил!

– Вечером в «Альбатросе», как обычно?

– Да!

Он снова распахнул перед Стейси дверь – на сей раз, в просторное помещение, заставленное столами и стеллажами, подвел к стулу и усадил. В комнате было пусто, работал кондиционер.

– Вот. Это наша кафедра, а это мое рабочее место. Постарайся отсюда никуда не деться. Если кто-то спросит тебя, что ты здесь делаешь, скажи, что тебя привел Дэвид Райт и что ты меня ждешь. Поняла?

– П-поняла. – Стейси даже заикаться начала, настолько была ошеломлена. Она совсем не такого ожидала. Думала, что припугнет Грэма, тот быстро соберет вещички и вылетит вместе с нею в Чикаго. А он ее зачем-то в университет притащил. Ну и дела!

– Вот и хорошо. – Райт бросил на стол свою потрепанную сумку, вытащил оттуда пару увесистых папок, наугад – по мнению Стейси – похватал со стола какие-то бумаги и быстро вышел. Хлопнула дверь. Стейси осталась одна.

Глава 3

Пару минут она просидела, просто бездумно глядя в стенку и пытаясь переварить события этого утра. Слишком уж стремительно они развивались. Нет, Грэм не наркоман, это точно. Но он очень странный человек!

Когда первый шок прошел, Стейси огляделась. Комната была просторной, однако казалась меньше из-за нагромождения мебели. Стол Грэма… хотя всё, отныне она здесь называет его Дэвидом, если ему так хочется, – оказался чуть ли не самым аккуратным в окружающем хаосе, хотя и тут неплохо было бы навести порядок.

Впрочем, Стейси, как натура творческая, привыкла к тому, что вещи лежат как попало. Она сама, бывало, увлекшись, захламляла окружающее пространство, а потом долго не могла убраться. Правда, долго это не длилось, некая врожденная любовь к порядку брала верх. А может, сказывалось мамино воспитание. И сейчас Стейси (видимо, от растерянности) охватило желание что-нибудь исправить вокруг, как-то упорядочить окружающее. Она переместила несколько бумаг на столе Дэвида, сложила папки стопкой. Все остальное трогать не решилась: вдруг у него есть четкая система, и он Стейси не похвалит за то, что она тут самоуправничает.

Стол Дэвида был зажат между двух стеллажей. Стейси пробежалась взглядом по корешкам стоявших на них книг. «Математические методы анализа алгоритмов», «Теория разбиений», «Метод Харди-Литтлвуда», «Признаки делимости», «Введение в теорию диофантовых приближений»… Мамочки! Какой ужас! В математике Стейси почти ничего не понимала и не хотела понимать.