Чудо для тебя - Наталия Полянская

– Лешка, не вздумай сегодня впадать в меланхолию. Не вижу повода.

– Да ладно тебе! – Он заставил себя улыбнуться, и отвернулся от окна. – Какая меланхолия, что ты. Скоро Венька приедет, все гулять пойдем. Посмотри, на улице красота какая!

– Ох, Алешенька, – покачала головой Маргарита Викторовна и вернулась к готовке.

Вениамин появился около двух часов дня, веселый и окутанный паром.

– Ох и приморозило! Красотища! А, привет, Илья-пророк! – подхватил на руки радостно орущего Илюшку, подбросил к потолку.

Это было обычным ритуалом – Илья обожал «полеты в космос», а Веньке доставляло удовольствие возиться с мальчишкой: своими детьми он пока не обзавелся, равно как и постоянной спутницей жизни. В Москве у Вени имелась квартира, холостяцкая берлога, куда он приводил своих многочисленных дам, но большую часть свободного времени, особенно в последние месяцы, предпочитал проводить у Тагировых.

Ленивый кот Мессир, обычно спавший в креслах на манер диванной подушки, сунулся под ноги Вениамину, который, не заметив животное, наступил ему на хвост. Кот издал обиженный мяв и поскакал вверх по лестнице, разбрасывая Илюшкины войска. Мальчик с хохотом погнался за котом, лестница заходила ходуном.

– Дом не развалится? – озабоченно спросил Веня, наблюдая за погоней, имеющей все шансы успешно завершиться на втором этаже. Он покачал головой и направился на кухню. – Леш, давай вызовем бригаду строителей, пусть укрепят арматурой.

– Бесполезно, – сказал Алексей, не отрываясь от вчерашнего «Коммерсанта». – Если ребенок захочет раскатать деревянный дом по бревнышку, он это сделает.

Ребенок, успешно отловивший кота, вернулся с ним в обнимку на кухню и с удовольствием слушал разговор.

– Пап, а мы сегодня поедем в Москву? Пап, ты обещал! – Память у Ильи была крепкая.

– Поедем, Илья, но только после обеда. Первое, второе…

– А на сладкое – компот! – подытожил Веня. – Не кисни, Илия, меня в твоем возрасте тоже пичкали комплексными обедами. И ничего, выжил, даже в плечах раздался. – Он с удовольствием похлопал по бицепсу, накачанному в тренажерном зале.

Обед превратился в перебрасывание шутками – Вениамин очень старался, чтобы с его приходом всем становилось веселее. Алексей был благодарен другу за это. У него самого все чаще не оставалось сил для поддержания легкой беседы, и он сидел, глядя в одну точку и прислушиваясь к звукам, которые не были слышны больше никому. Голос Вени возвращал его на грешную землю.

После обеда последовали шумные сборы – на прогулку отправлялись все, исключая Мессира, который не стремился покидать пределы теплого дома.

– Куда? – спросил Вениамин, усаживаясь за руль.

Алексей устроился рядом с ним на переднем сиденье, Маргарита Викторовна и Илья сели назад.

– В центр, – немного подумав, решил Алексей. – На Манежную.

– Уверен? Там много народу, Алекс, шумно…

– Поехали.

Веня пожал плечами.

Дорога была как в сказке – заснеженные ели, искрящиеся сугробы, залитое солнцем ослепительное пространство – озеро Сенеж. Алексей прищурился, посмотрел через тонированное стекло на солнце: оно медленно опускается к горизонту, ползет по волоску, маленькое и круглое, как желтый мяч Илюшки. Веня включил магнитолу, и по салону поплыла изумительно красивая музыка – тема любви из «Ромео и Джульетты» Дзеффирелли в исполнении Пражского филармонического оркестра. Шуршали колеса, взбивая снег; сказочный лес высился у дороги, царапая верхушками бледное небо. Скорость и плавная музыка вызвали у Алексея чувство щемящей тоски. Он закрыл глаза, чтобы не видеть плотину. Под веками была рассыпана горсть зеленых и оранжевых шариков: Алексей слишком долго смотрел на солнце.

Ему почудилось, что сейчас осень и мокрый березовый листок прилип к ветровому стеклу. Лес не заснеженный, а мрачно-еловый, перемежающийся сполохами золота и багрянца… как там было в стихотворении? «Лес – словно терем расписной – зеленый, золотой, багряный…»

– Иногда мне кажется, что умирать надо осенью, – сказал кто-то над ухом, и Алексей, вздрогнув, открыл глаза.

Послышалось. Никто ничего не говорил, Илья прижался носом к стеклу и смотрит на дорогу – «фольксваген» уже выехал на Ленинградку, плотина осталась позади, а Веня переключился на какой-то модный радиоканал и подпевает незамысловатой песенке. Дорога полита противоледным реагентом, Вениамин ругается, когда в лобовое стекло летят брызги из-под колес едущей впереди машины. Все это Алексей слышал, будто сквозь вату. Мир, в котором есть чудаки на букву «м», газующие, когда ни попадя, пост гибэдэдэшников у дороги и черные мокрые провода, был очень далеко от него. Алексей был в осени и музыке Пражского оркестра.

«Наверное, так и будет, – отрешенно подумал он. – Они все останутся здесь, в этой зиме или весне, которая придет после, а я пойду по мокрой осенней дороге к красному солнцу, как тогда. Наверное, так и надо, так будет. Чего же я жду? .. »

– Алекс, ты романтик, замечтался, – разорвал пелену голос Вени. – Давай я тебе лучше анекдот расскажу. Кравцов вчера в Интернете выкопал и мне прислал.

– Неприличный? – через силу улыбнулся Алексей.

– Очень.

– Ну рассказывай. Илюшка, закрой уши.

– Почему, пап?

– Дядя Веня будет рассказывать неприличный анекдот.

– И что?

– Действительно, и что? – зловеще ухмыльнулся Старыгин. – Так вот, приходит Вовочка к директору…

– Вениамин! – сказала Маргарита Викторовна страшным голосом. – Сейчас как надеру уши, не посмотрю, что за рулем!

Венька демонически захохотал, став чрезвычайно похожим на Аль Пачино, и крутанул руль, виртуозно перестраиваясь в правый ряд.