Львиное сердце - Анна Акимова

– Прости, – прошептала она. – Накатило что-то, сама не пойму. Страшно стало…

– Не бойся, – подбодрил он ее. – Мы его видим, а он нас – нет, значит, мы уже в выигрыше!

– Зато у него оружие, а у нас нет, – возразила она.

Баженов промолчал. Что тут скажешь, она права…

– Видишь, это он, тот псих из «рая», – повторил Баженов. – Как его? Владик, Вадик? .. Какого черта ему от нас надо?

– Ну да, он, – подтвердила Инга. – Только маску зачем-то надел… Зачем? Мы же все равно видели его лицо… Глупо…

– Да не так уж и глупо, – возразил Баженов. – В случае чего, попробуй докажи, что это он! Похоже, никакой он не псих, соображает неплохо…

– Я не понимаю, чего он хочет? – прошептала Инга. – Убить нас? За что?

– Чем-то мы ему очень не понравились, – задумчиво сказал Баженов. – Ты его точно никогда раньше не видела?

Инга прикрыла глаза и постаралась как можно точнее вспомнить лицо давешнего психа. Воспаленные, в красных прожилках глаза, будто вываливающиеся из орбит, снова глянули на нее… Абсолютно незнакомое лицо…

Инга молча покачала головой:

– Нет. Точно не видела, никогда…

Охотник, видимо, определился с направлением. Он перестал озираться и размашистой походкой двинулся вперед. У него была пластика сильного и ловкого человека, четко координированные движения, и это не внушало оптимизма. За ними охотился кто-то опасный, пугающий…

Он прошел мимо них и, не меняя направления, скрылся за деревьями. Баженов, не отрываясь, смотрел ему вслед и как будто что-то просчитывал в уме. Потом он тихо скомандовал:

– Гусь, пошли! – и стал осторожно выбираться из кустов.

Инга, не говоря ни слова, полезла за ним. Острая колючка впилась ей в локоть, и она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Они выползли из кустов и снова побежали.

По ее ощущениям, они пересекли путь охотника, некоторое время двигались перпендикулярно ему, затем свернули и пошли параллельным курсом. Теперь они как бы заходили ему в тыл, оставаясь несколько в стороне. Они бежали почти бесшумно, – пришло второе дыхание, глаза как будто стали зорче, а слух острее.

Баженов, мчавшийся впереди, вдруг поднял руку. Инга теперь без слов понимала его. Она остановилась и присела, снова увидев охотника.

Человек в балаклаве был впереди и немного в стороне от них. Он стоял, то ли прислушиваясь, то ли присматриваясь, то ли раздумывая, куда идти. Теперь он был виден справа, и Инга рассмотрела в его правой, опущенной, руке пистолет с длинной насадкой на стволе. Ну да, это глушитель, она видела такие в фильмах…

Инга и Баженов ждали, затаив дыхание и не шевелясь. Она понимала Лешин замысел. Они пойдут за этим человеком. Это опасно, но, пожалуй, разумно. Во? первых, так он будет у них на глазах, во? вторых, он их куда-нибудь да приведет, по крайней мере к выходу из леса. Уж он-то должен знать, где выход…

Между ней и Баженовым установилась странная общность. Они как будто стали единым целым. Все, что они видели, слышали, ощущали, все, о чем думали, было общим. Чтобы понимать друг друга, им не были нужны слова. Они просто переглядывались и все читали друг у друга в глазах.

Сейчас они безмолвно спросили друг друга – почему он медлит? Охотник по-прежнему стоял неподвижно, словно в нерешительности, только голова в балаклаве медленно вращалась по сторонам, как радар, сканирующий пространство. Видимо, он потерял их след и не знал, куда идти дальше…

Прошло еще несколько томительных минут, он все-таки зашевелился и двинулся вперед. Он шел, не оглядываясь, сначала медленно, потом быстрее, и они тронулись вслед за ним.

Это оказалось трудно. Охотника нельзя было выпускать за пределы видимости, иначе он в своем болотном плаще мог легко затеряться в пестроте леса. Но они слышали его – треск сухих веток под ногами, шорох раздвигаемых кустов… Значит, и он мог слышать их – как назло, в лесу почему-то стало тихо, птицы примолкли. Но если вооруженный человек мог позволить себе шуметь, то они-то нет…

Инга короткими перебежками двигалась вслед за Баженовым. Пот тек у нее по спине, к мокрому лицу липла паутина, ноги налились тяжестью. Она мечтала о том, чтобы человек, идущий далеко впереди, хоть на несколько минут остановился и дал им передохнуть…

Ей казалось, что они идут так уже бесконечно долго, и она совсем выбилась из сил. Вдруг Баженов опять остановился и поднял руку. Инга замерла. Он повернул к ней разгоряченное, напряженное лицо и прошептал:

– Инга, осторожно поворачивай и иди назад. Старайся идти по своим следам…

То, что он сказал «Инга», а не «Гусь», испугало ее. Значит, произошло что-то плохое. В ответ на ее безмолвный вопрос Баженов проговорил:

– Не пугайся, но, похоже, он нас в болото загнал…

Только тут Инга обратила внимание, как изменилась местность вокруг. Лес стал редким, а деревья какими-то чахлыми, больными. Земля под ногами была кочковатой, покрытой ядовито-зеленой травой, она колыхалась и хлюпала при ходьбе…

– Ты думаешь, здесь настоящая топь? – прошептала она.

– Не знаю, но проверять мы не будем. Давай потихоньку выбираться…

Инге казалось, что каждый ее шаг будет последним. Почва чавкала и уходила из-под ног. Как она вообще тут шла и ничего не замечала? Так увлеклась погоней? Если бы не Баженов, вообще ничего не поняла бы, пока не стала тонуть…

Осторожно, стараясь ступать туда, где трава была примята ее прежними шагами, но все же оступаясь и проваливаясь, она шла вперед. Баженов шагал сзади, придерживая ее. Что бы она без него делала…

К счастью, они не успели сильно углубиться в болото. Скоро земля под ногами стала тверже и устойчивей, они пошли уверенней, а через несколько минут выбрались на сухое место и двинулись по краю болота в ту сторону, куда ушел непонятный псих.

Инга искала глазами человека в балаклаве, но его не было видно, как она ни вглядывалась в редколесье. Он словно растворился в мареве, висевшем над болотом. Тяжело дышащий Баженов поймал ее взгляд, кивнул и махнул рукой – все, ушел…

– А он-то как?

– Как ушел? Знает тропу, по всей видимости. Может быть, охотник или даже егерь, изучил здешние места… О, смотри, похоже, он вот здесь шел, видишь, трава примята… Может, пойдем следом?