Осколок моего сердца - Мэри Хиггинс Кларк

– А как вообще получилось, что вы усыновили Джонни? – спросила она.

– Мы даже не планировали кого-то усыновлять, – сказала Марси. – Священник нашего прихода знал, что мы хотим иметь детей, несмотря на проблемы с зачатием. И вдруг, совершенно неожиданно, спросил нас, не хотим ли мы усыновить мальчика, который родился всего несколько дней назад. Я до сих пор помню его слова. Молодая женщина «попала в беду». Эта бедная девушка даже не знала, кто отец ее ребенка, и пыталась найти семью, которая согласилась бы его усыновить.

– Неудивительно, что для вас он стал чудом.

– Джонни ничего не знает. – Марси с трудом подавила всхлип. – Когда вы с Алексом решили пожениться, я так обрадовалась, что ты и Тимми вроде как похожи на Джонни. Он никогда не был похож ни на кого из нашей с Эндрю родни.

Плечи Марси затряслись, и на этот раз она уже не смогла сдержать рыдания. Лори начала гладить ее спину, пытаясь утешить ее.

– Мне так жаль, Марси. Я не хотела расстроить тебя, расспрашивая о том, как к вам попал Джонни. И у меня была для этого веская причина.

Когда Марси шмыгнула носом, мало-помалу перестала судорожно рыдать и начала дышать ровнее, Лори поняла, что она готова слушать.

– Страх, что твой ребенок случайно станет жертвой преступления, преследует каждого родителя, но это происходит очень редко, – объяснила Лори. – Ты же знаешь, как внимательно я слежу за форумами в сети, в которых речь идет о реальных преступлениях, подыскивая подходящие дела для моего шоу, не так ли?

Марси кивнула, и поток ее слез начал иссякать.

– В прошлом году девочку, которая пропала в Миссури шесть лет назад, нашли в Торонто. Оказалось, была удочерена. Через несколько лет после ее рождения ее биологическая мать пожалела о том, что отказалась от дочери, и сумела отыскать семью, в которой та росла. Она переманила девочку, сказав ей, что та не родная, а приемная и что именно она ее «настоящая» мать. И специально обратила внимание девочки на то, что у них одинаковый цвет глаз и одинаковый цвет волос.

– У него светлые волосы и глаза, – глухо сказала Марси. – Он знает, что не похож ни на кого из нас.

– А ты знаешь, как можно связаться с его биологической матерью? – спросила Лори.

– Нет, но, наверное, это знает отец Хорриган. Я позвоню ему прямо сейчас.

Глава 10

Сначала настроение Марси поднялось, когда она услышала в трубке голос отца Хорригана с его певучим ирландским акцентом.

– Марси, как я рад тебя слышать. А я-то думал, что вы с Эндрю сейчас в Хэмптонс в компании богатых и знаменитых.

Она никогда не переставала удивляться его способности держать в памяти даже самые мельчайшие подробности жизни его прихожан. О, как было бы хорошо, если бы это было просто-напросто дружеской беседой, в которой она могла бы рассказать ему о чудесной поездке.

– Отец мой, я должна задать вам один вопрос о том, чего я никогда не касалась прежде. Возможно, речь идет о жизни и смерти, и не в переносном смысле, а в прямом.

– Мне бы хотелось думать, что ты смеешься надо мной, но у тебя ужасно расстроенный голос.

Она закрыла глаза, стараясь не сорваться и не разрыдаться опять.

– Мы не можем найти Джонни. Уже несколько часов. Его ищет полиция.

Она услышала, как он шумно втянул в себя воздух.

– О, Марси, какой кошмар.

– Мы изучаем все возможные варианты. И один из них заключается в том, что его биологическая мать передумала и хочет получить его назад.

– Я не могу себе представить…

– А я могу. Потому что все другие сценарии еще хуже. Отец мой, мне это необходимо, необходимо думать, что, если Джонни забрала она, то она хотя бы будет о нем заботиться. Сейчас я уже почти что надеюсь, что его исчезновение объясняется именно этим, так что я должна знать, где сейчас эта женщина.

– Это было тайное усыновление, во всяком случае, для вас. В то время мы это уже обсуждали.

Биологическая мать Джонни попросила отца Хорригана не раскрывать, кто она, чтобы Марси и Эндрю ничего о ней не знали. Ни до, ни после рождения Джонни у них с нею не было никаких контактов, а доступ к документам об усыновлении был закрыт.

Она нервничала из-за того, что ее сын окажется в семье, которую отец Хорриган знал лично, поскольку боялась, что от него они смогут узнать, кто она, но Марси и Эндрю не раз уверяли священника, что будут уважать желание биологической матери их ребенка сохранить анонимность и никогда не попросят его раскрыть ее имя.

– Пожалуйста – мне надо просто удостовериться. Если подтвердится, что она находится далеко от Лонг-Айленда, я вам обещаю, что мы больше никогда ее не побеспокоим.

Молчание на другом конце линии так затянулось, что Марси начала гадать, не нарушилась ли мобильная связь.

– Это полиция считает, что биологическая мать Джонни связана с его исчезновением? – спросил отец Хорриган.

– Они пока ничего не считают, они рассматривают все возможные объяснения – проверяют, не замешаны ли в деле местные преступные элементы, просматривают материалы с камер видеонаблюдения. Мы хватаемся за соломинки, потому что понятия не имеем, где он может быть.

– Извини, Марси, я дал этой женщине слово, ты же меня понимаешь? Как я никогда не нарушил бы обещание, данное тебе, я не могу нарушить и свое обязательство перед ней.

– Пожалуйста, отец мой, я вас умоляю.

– Мне трудно даже представить себе, как ты сейчас напугана, Марси, но хочешь верь, хочешь не верь, думаю, тебе вряд ли следует хвататься именно за эту соломинку. Я никогда не видел никаких признаков того, что родная мать Джонни жалеет о своем решении отдать его, да и с какой стати ей было ехать за вами в Нью-Йорк при том, что ей отлично известно, кто вы и что вы живете здесь, в округе Колумбия? И вообще, откуда ей было знать, где именно вас надо искать? Где тут логика?