Bromance. Тайный клуб романтиков - Лисса Кей Адамс

Гевина бросило в жар, его шея покраснела.

– Ни фига, – пробурчал он.

– А знаешь ли ты, что проблемы в спальне возникают из-за проблем вне спальни? И одно без другого не исправить.

Оргазм был наименьшей из их проблем.

Гевин показал большим пальцем в сторону Мака, но обратился к Дэлу:

– Какого черта этот болван – член клуба? Он ведь не женат.

– Я здесь в качестве эксперта по непристойностям, – подмигнув, сказал Мак, откусывая от куска пиццы сразу половину.

Ян встал и подошел к нему.

– Слушай, я тоже думал, что парни прикалываются. Месяц не притрагивался к книге, которую мне дали. Но клянусь тебе – мы все тебе клянемся, – это действует. Книжный клуб – не только про книги.

Малколм торжественно кивнул.

– Это братство, приятель.

– Образ жизни, – заверил чиновник мэрии.

Мак обнял Уилсона за плечи.

– Незабываемое, волнительное путешествие.

Гевин попятился.

– Терпеть не могу волнительных путешествий.

– Просто поверь нам, – сказал Дэл. – Мы вместе будем разрабатывать план спасения вашего брака поэтапно.

– Вы точно не пудрите мне мозги?

– Ты мой лучший друг, – сказал Дэл. – Думаешь, я могу шутить в такой ситуации?

– Не думаю. – Гевин вздохнул.

Что-то слишком уж просто. Прочитать несколько книг, и вуаля? Тея примет его с распростертыми объятиями? Неужели он настолько отчаялся, что верит в эту чушь?

Гевин представил себе жизнь без Теи, и его действительно охватило отчаяние.

Он снова взглянул на обложку книги.

– Почему именно эта?

Мак ухмыльнулся.

– Потому что она про мудака, который сначала запарывает отношения с женой, а потом пытается ее вернуть. Знакомый сюжет?

Гевин сглотнул, подавляя стыд.

– И что мне нужно делать?

– Ничего сложного, – сказал Малколм. – Просто слушайся нас и прочти книгу.

– Да уж. – Дэл фыркнул. – И ради всего святого, без моего разрешения не целуй больше жену.

Завоевание графини

За свои двадцать девять лет седьмой граф Латфорд повидал немало женщин – и полуодетых, и обнаженных. Однако не ожидал, что в первую брачную ночь при виде своей прекрасной, как ангел, жены в прозрачной нижней сорочке у него захватит дух.

Тем более что в ее глазах ясно читалось, что она скорее согласится принять ванну в корыте для свиней, чем позволит его руке прикоснуться к своей коже.

Крайне прискорбно. Потому что впервые в жизни Бенедикт Чарльз Артур Сеймур любил по-настоящему.

– Я выполню свой долг, милорд, – ровным голосом произнесла его молодая жена, дрожащими руками развязывая пояс.

Ее пеньюар соскользнул на пол, гладкий белый шелк растекся у ног, и Ирена предстала перед ним в легкой рубашке, лишив его дара речи и изгнав из головы все мысли.

Бенедикт, застывший в дверном проеме, отделявшем его спальню от спальни графини, с трудом оторвал ноги от пола. Сердце графа разрывалось, пока он к ней приближался, – он ясно видел, как напряжена девушка. Сжатые в кулаки руки вытянуты вдоль тела. Трепещущая грудь вздымалась и опадала. И тем не менее жена прямо смотрела ему в глаза, не отводя непокорного взгляда.

Винить во всем он мог лишь себя.

– Спите спокойно, – хрипло произнес Бенедикт и наклонился поднять с пола шелковистую одежду.

Ее босые ноги казались божественными, ничего более эротичного ему не доводилось видеть в своей жизни. Поднявшись, граф распахнул перед ней пеньюар.

– Я здесь по другой причине.

На мгновение гнев в ее взгляде сменился замешательством. Она позволила ему надеть на себя пеньюар, просунув руки в отверстия шелковых рукавов. Когда он завязал пояс на ее талии, – вольность, которую он не должен был позволять себе, но не смог удержаться, – она залилась легким румянцем, боже милостивый, даже просто находясь рядом с ней, он терял способность соображать.

– Могу ли я узнать, по какой именно? – спросила она, отступая назад.

– У меня для вас подарок. – Бенедикт вытащил небольшой сверток из кармана своего халата.

Ее взгляд упал на простую коричневую бумагу.

– Мне не нужен свадебный подарок, милорд.

– Бенедикт.

– Простите?

Она выгнула бровь – лицо приняло слишком насмешливое выражение для благовоспитанной молодой дамы. Именно из-за таких неожиданных черточек, присущих лишь ей одной, он и влюбился в нее.

– Мы стали мужем и женой. Я хочу, чтобы вы называли меня по имени. – Он протянул подарок: – Примерьте.

Тяжелый вздох сорвался с ее пухлых губ.

– По какому же поводу?

– Разве мужу обязательно нужен повод, чтобы сделать жене подарок?

– Разве я не дала понять, что наш брак не будет настоящим, милорд?

– Бенедикт. И я не помню, чтобы соглашался на какие-либо условия, определяющие, какой у нас будет брак.

– Однако вы довольно четко определили условия нашего брака своим обвинением.

Чувство вины пронзило его, углубляя рану, кровоточащую в его сердце с того момента, как он понял, что ошибался. Но, когда он узнал правду, было уже слишком поздно. Отвернувшись от Ирены именно тогда, когда она больше всего нуждалась в его поддержке, он лишился ее доверия.

– О своей ошибке я буду сожалеть вечно, – с трудом выдавил он наконец.

– А это, по всей видимости, извинения? – спросила она, указав глазами на подарок.

– Я не настолько глуп, чтобы считать, будто могу купить ваше прощение, любовь моя. Это лишь знак моей привязанности.

Избегая его взгляда, она осторожно развернула бумагу и достала длинную бархатную коробку. Там лежала нитка рубинов и бриллиантов, которая стоила небольшого состояния. Ее глаза расширились.

– Милорд… – выдохнула она.

– Бенедикт, – тихо поправил он. – Вам нравится?

– Красиво. Но слишком щедро для меня.

– Пустяки. Вы графиня Латфорд. Вам пристало носить драгоценности.

– Спасибо, милорд. – Она повернулась и поставила коробку на туалетный столик. – Если это все…

От ее безупречно вежливого тона в комнате будто повеяло холодом. Как хотелось Бенедикту вернуть былой жар, жар, пылавший между ними, прежде чем он позволил своей гордости погасить его из-за единственного нелепейшего недоразумения! Бенедикт снова приблизился к ней: