Bromance. Тайный клуб романтиков - Лисса Кей Адамс

Холл перед зрительным залом быстро заполнился родителями, встречающими детей. Гевин осторожно пробирался в толпе, стараясь держаться как можно ближе к Тее. В ее походке чувствовалось напряжение. Она шла, опустив голову, прижав к себе сумочку, будто в ней хранились коды для нанесения ядерного удара.

Гевин встретил несколько искренних улыбок и ответил на них. Он давно уже научился ловко избегать других улыбок – нервной улыбки фаната, предупреждающей, что тот собирается действовать, попросить автограф или совместное селфи. Поклонники были источником жизненной силы профессиональных спортсменов, и более преданных фанатов, чем в Нэшвилле, не найти во всей Америке. Но профессиональные спортсмены тоже люди, и им иногда хочется провести тихий вечер в кругу семьи или посмотреть, как их дети выступают на школьном празднике. А иногда им приходится уговаривать своих жен не разводиться с их жалкими задницами.

Он подошел к Тее, засунув руки в карманы.

– Я подумал, может, после этого мы…

Предложение сходить поужинать куда-нибудь всей семьей – что было идеей Дэла – ему закончить не удалось, потому что женщина в красном костюме и на высоких каблуках окликнула Тею и весело помахала ей рукой.

– Миссис Мартинес, – приветствовала ее Тея.

– Зовите меня Лидия. – Женщина улыбнулась. – Как хорошо, что я вас встретила.

Тея посмотрела на Гевина.

– Э-э, хм, Гевин, это миссис Мартинес, директор начальной школы. Лидия, это Гевин. Мой муж.

Мой муж. Никогда эти два слова не звучали столь неестественно и в то же время многообещающе.

Миссис Мартинес пожала Гевину руку.

– Приятно познакомиться.

Директор снова повернулась к Тее.

– Просто хотела сообщить вам, что подготовлю рекомендательное письмо к следующей неделе. Вас устроит такой срок?

Рекомендательное письмо? Тея взглянула на него – как ему показалось, нервно, – затем снова на Лидию.

– Было бы чудесно, Лидия. Спасибо.

От выражения благодарности директор отмахнулась.

– Что вы, это такая малость! Вы столько работали волонтером и в этом году, и в прошлом.

Лидия помчалась дальше, прощебетав на бегу «до встречи на следующей неделе».

– Что за рекомендательное письмо? – спросил Гевин.

– Для Вандербильта [8 - Университет в Нэшвилле. ], – сказала Тея с натянутой улыбкой. – Я снова поступаю, чтобы получить диплом.

– К-когда ты решила?

В ее глазах вспыхнул огонь возмущения.

– Я всегда планировала доучиться, Гевин.

– Тея, разве я против…

Вот черт! Зря он это сказал. Эх, зря.

Тея вскинула голову, шея у нее покраснела.

– Что ж, и на том спасибо. Я и не собиралась делать это без твоего разрешения.

Гевин нервно провел по волосам.

– Детка, я не то имел в виду. Успокойся. Может, сбавим обороты и…

– Предлагаешь мне успокоиться? Не припомню, чтобы это когда-либо действовало.

Всемогущий бог! Гевин будто оказался внутри огненного шара. Он прямо чувствовал, как языки пламени лижут его тело. В ушах звенело, и было ясно, что от гибели его отделяет лишь еще одна глупая фраза.

– Мамочка, ты видела нас?

«Слава богу», – выдохнул с облегчением Гевин, увидев, как к ним бегут Амелия и Ава.

Лицо Теи сразу преобразилось. Она раскрыла руки и ждала, пока девочки прибегут в ее объятия.

– Вы выступали изумительно! – восторгалась она, наклоняясь и целуя каждую. – Лучшие танцующие оленята!

– А ты, папа, видел нас? – спросила Амелия, обнимая его за ноги.

– Видел, милая. Что-то невероятное.

– Хочу есть, – сказала Ава, и Гевину захотелось закружить ее за то, что помогла ему перейти к плану.

– Вернемся домой, и я приготовлю тебе макароны с сыром, – сказала Тея.

Звон в ушах стал громче, но Гевин решил рискнуть:

– Знаете что? А ведь я тоже голоден. Почему бы нам не пойти к Стелле?

«У Стеллы» было их любимым заведением. В этот маленький ресторанчик в центре города они водили девочек с тех самых пор, когда те научились сидеть в высоких стульях.

– Правда, мамочка! Мы пойдем к Стелле? – спросила Амелия.

Гевин затаил дыхание, натолкнувшись на недобрый взгляд Теи. Он нервно сглотнул.

– Расскажешь мне о Вандербильте, – предложил он.

Тея бросила на него свирепый, как удар по яйцам, взгляд, но потом радостно улыбнулась девочкам.

– Звучит заманчиво, – сказала она. – Почему бы тебе не взять девочек, а я встречу вас там?

– Я поеду с мамой, – сказала Ава, сжимая ее руку.

От ее слов Гевин вздрогнул. Удар попал в цель, но Гевин выдавил из себя улыбку.

– Пусть Амелия едет со мной, а Ава – с тобой.

Они с Теей припарковались на противоположных концах стоянки, поэтому разошлись в разные стороны. Амелия крепко взяла его за руку и начала раскачивать ее взад и вперед.

– Ава каждую ночь шпит ш мамочкой, – сказала она, спрыгивая с тротуара.

От ее шепелявости у него защемило в груди. Тея не раз говорила, что это не повод для беспокойства, но он переживал за дочь. Казалось бы, что стыдного в заикании, но Гевину потребовалось много времени, прежде чем он как-то сжился с ним. Слишком много издевательств он перенес в детстве и теперь беспокоился, что дочери могут столкнуться с тем же.

– Прямо каждую ночь, а? – сказал он, осознав наконец, о чем говорит Амелия.

– Она просыпается и идет к маме. А вот я сплю всю ночь в своей кроватке. Она называет меня малявкой, потому что я боюсь грома, а на самом деле она сама малявка, потому что боится темноты.

Гевин остановился у ряда припаркованных машин и опустился перед дочкой на корточки.

– Солнышко, не стоит называть друг друга малявками. Бояться – это нормально. – Слова отеческой мудрости соскакивали с его языка, но мозг был занят другим. С каких это пор Ава стала бояться темноты? – Даже взрослые чего-нибудь да боятся. Но ведь из-за этого мы не становимся малявками, так?

Амелия кивнула, соглашаясь. Гевин улыбнулся и встал. Они снова пошли к машине, и, пройдя нескольких шагов, девочка спросила: