Уроки жизни иконы Кремниевой долины - Гай Кавасаки

Вместо этого прадедушка с прабабушкой иммигрировали на Гавайи, где нанялись контрактными рабочими на плантацию Хакалау в двадцати километрах к северу от города Кона, расположенного на Большом острове. Можно сказать, что я родом из семьи «уклонистов» от военной службы. Все же куда безопаснее собирать урожай на плантации, чем захватывать Китай или Россию. И хотя за работу платили только доллар в день, выбор был очевиден.

В конце концов, прадедушка с прабабушкой осели в Гонолулу, переехав туда с Большого острова. В семье было трое детей: моя бабушка Альма, а также Кэтрин и Гарри. Они стали первым поколением американских Кавасаки, потому что Гавайи в те времена были территорией Соединенных Штатов. Их образование закончилось на восьмом классе школы.

Второй ряд слева направо: Гарольд Кавасаки (дядя), Дюк Кавасаки (папа), Гарри Томита (двоюродный дедушка) и Ричард Кавасаки (дядя). Первый ряд слева направо: Милдред Харада (тетя), Йонетаро Кавасаки (дедушка) и Кэтрин Харуо (двоюродная бабушка).

В Гонолулу Альма вышла замуж за Йонетаро Кавасаки, и у них родилось пятеро детей: мой отец Дюк, моя тетя (Милдред) и три моих дяди (Гарри, Гарольд и Ричард). Согласно федеральной переписи населения 1940 года, Йонетаро был безработным шофером – наверное, этим объясняется моя любовь к автомобилям, о которой вы узнаете позже. Вероятно, он также был в списке подозрительных лиц ФБР, поскольку ездил в Японию и обратно под двумя разными именами.

Альма умерла от осложнений при родах. В 19 лет моей двоюродной бабушке Кэтрин в дополнение к работе горничной пришлось взять на себя заботу о детях в возрасте от двух до десяти лет. Она заменила им мать. Пока я рос, она фактически стала моей родной бабушкой со стороны отца.

Именно Кэтрин с детства научила меня с добротой и любовью относиться к животным. В начальной школе я убил японскую белоглазку из пневматического ружья; эта порода птиц тоже эмигрировала из Японии. Кэтрин заставила меня чувствовать себя ужасно из-за этого. С тех пор я не убил ни одно животное, кроме крыс и рыб, хотя позже вы узнаете, какую роль я сыграл в охоте на дикого кабана.

Свадебная фотография моих родителей.

Отец начал работать уже в четырнадцать лет, чтобы помогать семье. Он окончил среднюю школу, но университетского диплома так и не получил, хотя какое-то время посещал музыкальный колледж Беркли в Бостоне. В подростковом возрасте папа любил музыку.

Слева направо: Кармен Ломбардо, мой отец,

Гай Ломбардо (мой тезка) и моя мать

Он умел играть на пианино, саксофоне, флейте и кларнете. Он даже основал джаз-бэнд под названием Duke Kawa и подружился с Гаем Ломбардо, знаменитым музыкантом из Канады. В честь этой дружбы родители и выбрали мне имя Гай. К счастью, они решили не называть меня в честь младшего брата Гая – Кармен.

Отец был умным и увлеченным мужчиной, любил читать. Книжные полки в нашем доме были заставлены классикой, а еще – томами энциклопедий. Он часто говорил мне, что на книги у него всегда найдутся деньги. Родители понимали, что отсутствие университетского диплома ограничивает уровень заработка и возможности в жизни. Сами столкнувшись с трудностями, они делали все возможное, чтобы я и моя сестра Джин получили хорошее образование.

Позже отец стал портовым грузчиком, а затем – пожарным, и в долгие свободные часы, когда ему было нечем заняться, осваивал основы профессии агента по недвижимости. Но обостренное чувство гражданской ответственности привело его в политику. Он баллотировался в сенат штата Гавайи три раза до того, как был, наконец, избран, и оставался на своем посту около двадцати лет.

Он был убежденным либералом и хотел помогать «простым» людям. К примеру, он создал Управление омбудсмена, которое рассматривало жалобы граждан на действия органов исполнительной власти штата и округа. В день церемонии прощания с ним флаги штата были приспущены в знак траура.

Семья со стороны матери

Дедушка со стороны матери, Чикао Хирабаяси, родился в Японии в 1893 году. Бабушка по материнской линии, Томоя Джайк, родилась в районе Кохала, Гавайи в 1898 году. У них было семеро детей: моя мать Люси, а также Джин, Элси, Мэриан, Ричард, Эллен и Гарриет.

Как и отец, мама не получила высшего образования. Но она была родом из богатой семьи, поэтому в 1939 году ее отправили на учебу в японский город Йокогама. К счастью, она вернулась на Гавайи на одном из двух последних кораблей, которые успели отплыть до того, как японцы совершили налет на Перл-Харбор в 1941 году.

Мама была настоящей хранительницей очага и посвятила всю себя заботе о семье. Я обедал в лучших ресторанах по всему миру, но ничто не сравнится с ее рагу из говядины, пирожными с гуавой и tsukemono (маринованными овощами). Ростом она едва дотягивала до полутора метров – маленькая, но сильная. Именно она, а не мой отец, научила меня всегда стоять за себя.

Мама всем сердцем любила мою сестру Джин и меня и выражала свою любовь, посвящая все время заботе о том, чтобы мы были счастливы. Она также воспитала во мне привычку, которую я пронес через всю жизнь: «Уходя, всегда оставляй место чище, чем оно было до тебя». Вот почему я помешан на порядке, на грани обсессивно-компульсивного расстройства.

Детство на Гавайях

Моя семья жила в Калихи – бедном районе Гонолулу. Если вы когда-нибудь добирались из международного аэропорта Гонолулу в Канеохе по туннелю Уилсона, то проезжали мимо дома моего детства. В то время все гавайцы, филиппинцы, самоанцы, японцы и китайцы из рабочего класса жили в Калихи. 004

В том же районе жили и несколько белых европейцев, которых местные пренебрежительно называли haoles [3 - Haole (гав. ha’ole – «белый») – термин, используемый в штате Гавайи в отношении людей, не являющихся потомками коренных гавайцев или других национальностей, которые были привлечены к работе на плантациях. ]. Все наши соседи были мелкими клерками, садовниками, чернорабочими – если вообще были трудоустроены. Наш дом находился рядом с государственным жилым комплексом, но я не стал претендовать на квартиру там, потому что большинство жильцов были гавайцами или самоанцами, а я был американцем японского происхождения. Ребенку из семьи американских японцев туда соваться не стоило.

Моя сестра Джин Окимото на четыре года старше меня. В нашей семье ей достался художественный талант, включая способность превращать простую бумагу в произведения искусства, известную как мастерство оригами. Я охотно признаю, что моя сестра куда более интеллектуально одарена, чем я.