Эликсир жизни - Энджи Сэйдж

Окольная тропа представляла собой узкий крошащийся выступ в нескольких метрах над темной водой рва. Собственно, это была даже не тропа и не дорожка, а просто невысокая стена из маленьких, аккуратно выточенных камней, примыкавшая снаружи к массивному фундаменту Замковых стен. Когда Септимус еще служил в Молодой армии, старшие мальчики часто бегали на спор по Окольной тропе, но Септимусу такое и в голову не приходило. До сегодняшнего дня. Теперь, проходив полтора года в учениках Архиволшебника, он чувствовал себя гораздо увереннее, тем более что на крайний случай у него были с собой летающие чары. Так что Септимус без опаски взобрался на тропу.

Дорожка оказалась уже, чем он ожидал. Септимус шагал медленно, осторожно пробуя ногой шаткие камни, прежде чем ступить на них. Хорошо, что взошла луна – почти полная, лишь начавшая убывать, ее свет отражался в воде рва и освещал бледные каменные стены Замка. Стены надежно защищали Септимуса от порывов восточного ветра, и хотя верхушки деревьев вдалеке покачивались, здесь, рядом с водой, воздух оставался спокойным и почти неподвижным.

По ту сторону рва, в опасной близости от Леса, мерцал длинный ровный ряд освещенных окон Лазарета – деревья, росшие перед зданием, качались на ветру, то и дело заслоняя свет. Септимус остановился и посмотрел, как фонарь Сары Хип уверенно движется через ров: это Нико переправлял маму на лодке. Фонарь казался крошечной точкой среди гнетущей темноты ночи, и Септимус надеялся, что Альтер уже ждет Нико и Сару на том берегу.

Несколько минут спустя фонарь достиг другого берега, и Септимус увидел в ореоле его света силуэт Альтера. Успокоившись, мальчик отправился дальше. Вскоре он свернул за угол, и Лазарет исчез из виду. Теперь перед Септимусом протянулась длинная и безлюдная Окольная тропа. Септимус думал, что Змеиная лазейка вот-вот покажется за очередным поворотом, но до нее было идти и идти. Раньше-то он всегда ходил до этого переулочка кратчайшим путем внутри Замка и даже не представлял, как много надо пройти, чтобы обогнуть Замок снаружи. Но поворачивать было поздно, мысль о встрече с Марцеллием Паем подталкивала мальчика вперед.

Пока Септимус, гораздо медленнее, чем ему хотелось бы, пробирался по неровной тропе, от воды потянуло холодом и сыростью. Прямо у него на глазах надо рвом заклубился туман, и вскоре поверхность воды стало уже невозможно разглядеть под толстым и плотным дымчатым покрывалом. С туманом пришло спокойное безмолвие, которое нарушал только редкий стон ветра в вершинах деревьев на опушке Леса.

Спустя какое-то время Септимус уже не был уверен, что так уж сильно хочет повидать Марцеллия Пая, но продолжал идти вперед. Выбора не было: Окольная тропа стала такой узкой, что развернуться было бы очень рискованно. Дважды поскользнувшись на шатких камнях и чуть не рухнув в воду, Септимус пожалел, что пошел этим путем. И вообще, зачем было так рисковать? Остановившись, он прислонился спиной к стене, чтобы удержать равновесие, и попытался достать летающие чары. Рука застряла в маленьком кармашке, и, пытаясь выдернуть ее, Септимус качнулся вперед и чуть не упал. В панике он ухватился за камни позади себя и чудом восстановил равновесие.

Теперь Септимус окончательно уверился, что напрасно выбрал Окольную тропу. Но выхода не было, и он двинулся дальше, стараясь сосредоточиться на дороге и гоня прочь мысли, не дававшие ему покоя. А мысли были такие:

Теплая, удобная постелька, которая ждет на вершине Башни Волшебников.

Стенания ветра в кронах деревьев.

И почему ветер так жалобно стонет?

Кровать…

А росомахи приходят ночью к стенам Замка?

Интересно, они умеют плавать?

Наверняка, почему бы и нет!

Ах, кроватка…

Какой-то странный туман…

И что там под туманом?

А может, росомахам особенно нравится плавать в тумане?

Кроваточка…

Стоп. А разве в трудах Марцеллия Пая не написано, что он раскрыл секрет вечной жизни?

А вдруг Марцеллий не просто старый призрак, каких много?

А вдруг он живет на свете уже пятьсот лет?

А что, если он за это время превратился в обтянутый кожей скелет?

Ну почему я раньше об этом не подумал? !

Тут огромная грозовая туча закрыла луну, и Септимус очутился в непроглядной тьме. Он замер на месте, боясь пошевелиться. Сердце бешено колотилось в груди, и мальчик отчаянно прижимался к стене. Когда глаза привыкли к темноте, он понял, что все еще видит верхушки деревьев, только почему-то не видит своих ног, как бы сильно ни присматривался. А потом вдруг понял почему. Туман поднялся выше и теперь накрывал его башмаки. Септимус даже чувствовал сырость совсем рядом. Утешало лишь то, что кольцо дракона на указательном пальце, как всегда, пришло ему на помощь и засветилось в темноте. Но Септимус вдруг испугался и спрятал кольцо в карман. Ему почему-то показалось, что светящееся кольцо – это все равно что огромная вывеска «Я здесь, хватайте меня! ».

Спустя, наверное, полчаса (хотя Септимусу показалось, что прошло целых три ночи, связанных вместе каким-нибудь обратным заклинанием) мальчик услышал позади себя шаги. У него аж душа ушла в пятки. Он застыл на месте, однако обернуться не осмелился, потому что боялся упасть в воду. Шаги приближались, и Септимус бросился вперед, спотыкаясь и вглядываясь в темноту, отчаянно высматривая Змеиную лазейку, но грозовые тучи все плотнее затягивали небо, и свет луны не мог пробиться сквозь них.

Шаги были легкие и торопливые, и Септимус чувствовал, что его догоняют: пока он успевал сделать два шага, тварь (а он был уверен, что это именно тварь) делала три. В панике мальчик ковылял так быстро, как только мог, но тварь не отставала.

Вдруг Септимус услышал за спиной звуки: «Ш-ш-ш-ш… ш-ш-ш-ш…»

Тварь шипела на него. Это наверняка Змееголовый морок! Или даже магог! Магоги ведь иногда шипят? Может, один из магогов Дом Дэниела отбился от стаи и поселился в стенах Замка, а ночью выходит на охоту за такими вот недотепами, которым вздумается побродить по Окольной тропе?

– Тсс! – зашипел кто-то ему в самое ухо.

Септимус испуганно подскочил. Его правая нога соскользнула с узкой крошащейся тропы, и он полетел вниз, отчаянно пытаясь уцепиться за камни. Его башмак был уже почти в реке и Септимус вместе с ним, когда нечто вцепилось в его плащ…