Пыль грез. Том 1 - Стивен Эриксон

Следовательно, близится война.

А то, что каждый воин Ве’гат доставляет Матроне ужасную боль, появляясь на свет в потоке крови и вонючей слизи, неважно. Необходимость, как давно усвоила Калит – самый жестокий хозяин.

Ни один воин не остановил ее, когда Калит прошла по платформе; через дыры для когтей в каменном полу струился, обдувая Калит, холодный воздух – прохлада на платформе, видимо, должна была остудить природный страх к’чейн перед появлением платформы, поднимающейся со скрипом и визгом через этажи Сердца к Глазам, Внутренней крепости, Гнезду Асиль и жилищу самой Матроны. Впрочем, Калит поднималась одна, и механизмы работали без особого шума: слышался только свист ветра, который постоянно создавал иллюзию падения, даже когда платформа двигалась вверх; и пот на руках и лбу быстро остывал. Калит уже дрожала, когда платформа притормозила и остановилась на нижнем уровне Глаз.

Стражники Дж’ан стояли у подножия спиральной лестницы, ведущей в Гнездо. Как и воины Ве’гат, они не обращали на Калит внимания – наверняка знали, что она идет по вызову; а даже если и нет, то не видели в ней никакой угрозы для Матроны, которую рождены охранять. Калит была не просто безобидна; она была бесполезна.

Горячий вонючий воздух окутал ее липким плащом, когда она с трудом начала подниматься по ступенькам к владениям Матроны.

На площадке стоял на часах последний стражник. Проживший не менее тысячи лет, Бре’ниган, тощий и высокий – даже выше воинов Ве’гат, покрытый многослойной чешуей в серебристой патине, был похож на привидение в выбеленной солнцем слюде. В разрезах глаз невозможно было разглядеть ни зрачков, ни радужек, а только мутную желтизну и катаркты. Калит подозревала, что стражник слеп; впрочем, двигался Бре’ниган с идеальной точностью и даже с гибким изяществом. Длинный, чуть искривленный меч в медном кольце на бедре стражника – а кольцо наполовину было погружено в кожу – был длиной с саму Калит; клинок казался керамическим, пурпурного оттенка, и только безупречное лезвие отливало серебром.

Калит приветствовала Бре’нигана кивком и, не дождавшись никакой реакции, прошла мимо.

Она надеялась… да нет, молилась; и, подняв взгляд на к’чейн че’маллей, стоящих перед Матроной, увидела, что их только двое, и совсем упала духом. Ее чуть не захлестнуло отчаяние. С трудом удалось унять дыхание в сжавшейся груди.

За че’маллями, огромная на своем помосте, Матрона Гунт’ан Асиль волнами излучала страдание – в этом она ничуть не изменилась, но сейчас Калит ощущала исходящую от громадной королевы какую-то скрытую горечь…

Лишь теперь раздерганная, расстроенная Калит обратила внимание на состояние двух к’чейн че’маллей: на серьезные, полузалеченные раны, на беспорядочную сеть шрамов на боках, шеях и бедрах. Оба выглядели голодными, измученными до крайности, и их боль отозвалась в сердце Калит.

Однако сочувствие длилось недолго. Правда ясна: охотник К’елль Саг’Чурок и Единственная дочь Гунт Мах не справились.

Голос Матроны зазвучал в голове Калит; не речь, а набор непререкаемых указаний и смыслов.

«Дестриант Калит, выбор был ошибочен. Мы разбиты. Я разбита. Ты не можешь исправить, в одиночку не можешь исправить».

Указания и смыслы не сулили добра Калит. Ведь она ощущала за словами сумасшествие Гунт’ан Асиль. Матрона, без сомнений, безумна. Как безумны и поступки, которые она навязывает своим детям и самой Калит. Спорить бесполезно.

Возможно, Гунт’ан Асиль и знала о мнении Калит – о ее убежденности, что Матрона безумна, – но это неважно. Внутри древней королевы не было ничего, кроме боли и пытки отчаянной нужды.

«Дестриант Калит, они должны попробовать снова. Сломанное нужно исправить».

Калит не верилось, что Саг’Чурок и Единственная дочь переживут еще одно испытание.

«Дестриант Калит, ты будешь участвовать в поиске. К’чейн че’малли не смогут распознать».

Наконец, настало то, к чему, как понимала Калит, все шло, несмотря на ее надежды и молитвы.

– Я не могу, – прошептала она.

«Сделаешь. Стражники выбраны. Охотники К’елль Саг’Чурок, Риток, Кор Туран. Убийца Ши’гал Гу’Рулл. Единственная дочь Гунт Мах».

– Не могу, – повторила Калит. – У меня нет… талантов. Я не Дестриант – я не понимаю ничего в том, что нужно Дестрианту. Я не смогу найти Смертного меча, Матрона. И Кованого щита. Прости.

Громадная рептилия шевельнулась; как будто булыжники прокатились по гравию.

«Я выбрала тебя, Дестриант Калит. Мои дети слепы. Это их вина и моя. Мы проиграли все войны. Я последняя Матрона. Враг ищет меня. Враг уничтожит меня. Твой вид процветает в мире – это даже мои дети понимают. Среди вас я найду новых поборников. Мой Дестриант найдет. Мой Дестриант отправляется на рассвете».

Калит промолчала: любой ответ бесполезен. Она поклонилась и пошла, пошатываясь, словно пьяная, прочь из Гнезда.

С ними отправляется убийца Ши’гал. Смысл понятен. Новой неудачи быть не должно. Потерпеть неудачу – расстроить Матрону. Услышать приговор. Три охотника К’елль, Единственная дочь и сама Калит. Если они не справятся… Смертельная ярость убийцы Ши’гал не даст им прожить долго.

Калит знала: придет рассвет, и она отправится в последний поход.

На Пустошь, искать поборников, которых не существует.

И она поняла, что это – наказание для ее души. Она пострадает за свою трусость. Нужно было умереть с остальными. С мужем. С детьми. Не надо было убегать. Теперь придется расплачиваться за эгоизм.

Одно утешает: когда придет возмездие, оно будет быстрым. Она не почувствует, не увидит смертельного удара убийцы Ши’гал.

Матрона никогда не рожала больше трех убийц сразу. Над ними тяготело проклятие: они не могли прийти к согласию. Реши один из них, что Матрону следует уничтожить, двое других, просто по своей природе, воспрепятствуют ему. Так что каждый Ши’гал охранял Матрону от двух других. И отправлять одного из них в поиск было очень рискованно, ведь теперь охранять Матрону будут только двое.

И это лишнее доказательство безумия Матроны. Подвергать себя такой опасности, удаляя при этом Единственную дочь – а только она способна принести потомство, – противоречило всякому здравому смыслу.

Но это значит, что Калит отправляется навстречу собственной смерти. И что ей за дело до этих жутких созданий? Пусть начинается война. Пусть таинственный враг обрушится на Ампелас Укорененный, и на все прочие укорененные города, и вырежет всех к’чейн че’маллей до последнего. Мир не будет по ним скучать.