Штурмовик. Минута до цели - Алексей Цаплин

Особист за сутки после налёта прочесал все окрестные лесочки, полянки и болотца. Кроме нашей стандартной телефонной «воздушки» организовали замаскированную линию связи в сторонке от основной. Были усилены ночные патрули. Появилось несколько дополнительных скрытых пикетов, вынесенных подальше от нашего поля, при этом в караул ходило точно такое же количество бойцов, как и прежде. По всем направлениям нашей деятельности произошло скрытое усиление охраны поля и городка. Даже машину, на которой технари поехали на дивизионные склады, сопровождала полуторка с отделением бойцов в полном вооружении. Попытка технарей «забыть» свои наганы привела к непродолжительной беседе, в ходе которой им было указано на нарушение требований передвижения личного состава в прифронтовой полосе. Кроме того, родителей наших техников обвинили в противоестественной связи с отдельными представителями флоры и фауны. Были озвучены угрозы, что в случае повторения подобной ситуации с нашими несчастными «чёрными душами» вступят в извращённые половые отношения все диверсанты и разведчики противника в округе, но только при условии, если они успеют сделать это прежде, чем командование полка и особый отдел.

Наш рыжий садист куда-то гонял часть своей команды по ночам. Иногда они брали полуторку и совершали рейды по окрестностям. Что и почему делал полковой особист, стало ясно примерно через пять дней, после того как был налёт. Лётсостав никто не трогал, и поэтому обо всём пилоты, конечно же, узнали самыми последними и с чужих слов.

А выглядело это так…

По лесной дороге, подвывая мотором на пригорках и подпрыгивая на кочках, катилась потрёпанная полуторка. За рулём находился степенный ефрейтор с чёрными петличками артиллериста. Рядом в такт машине, подпрыгивавшей на неровностях фронтового тракта, покачивался его непосредственный начальник со шпалами капитана. В кузове, негромко матеря свою солдатскую долю, сидела пара бойцов с СВТэшками.

Временами машина останавливалась, капитан доставал планшет с картой и расспрашивал встречных о потерявшемся хозяйстве какого-то Степанова, которое должно было быть где-то в этом районе.

Обычно командиры подразделений, спешащих по своим делам, пожимали плечами и разводили руками. Иногда кто-нибудь давал направление – «вроде как километрах в пяти во? о-он там». Потом тыкали пальцами в карту и в сторону предполагаемого направления. И полуторка продолжала путешествие.

В ходе долгих мытарств по лесным и полевым дорогам однажды, ближе к полудню, капитан со своей командой неожиданно упёрся в берёзовую жердину, перекрывавшую дальнейшее движение по перелеску. На дровеняке были привязаны ленточки, когда-то бывшие красными, а теперь совершенно неопределённого цвета. Красноватые тряпочки символизировали, что жердина в настоящее время выполняет ответственное задание по недопущению посторонних. То есть служит шлагбаумом. Полусонный сержантик с карабином на плече по мере своих скромных возможностей выполнял обязанности цербера при этих импровизированных воротах. Рядом под навесом, сооружённым из плащ-палатки, висели шинель бойца и его худой «сидор».

Полуторка остановилась в паре шагов от импровизированного шлагбаума. Недовольный и раздражённый капитан покинул своё место и, держась за ремень, встал у полуторки.

– Сержант, ко мне! – последовала команда.

Караульный явно восточных кровей вразвалочку и неторопливо начал приближаться к старшему по званию. Карабин как-то нелепо торчал у него прикладом вверх. Весь вид выражал ленивую расслабленность. На полусонной рожице, казалось, так и застыл вопрос: «Ну и чего вы все тут шляетесь, не даёте человеку наслаждаться тишиной и покоем? »

– Сержант Касымов, товарища капитан, – представился караульный с сильным акцентом.

– Какого чёрта вы здесь делаете? ! Почему перегородили дорогу? На каком основании не даёте проехать? – начал с металлом в голосе заводиться капитан.

– Так командира приказал. Никого, говорит, не пускай – не положено, – начал оправдываться боец. Ну и вид же у него. Ворот помятой и давно не стиранной гимнастёрки расстёгнут. Сапоги уже с месяц как не видели щётки. Растянутая пилотка еле сидит на затылке. Кто же догадался такому чучелу присвоить звание сержанта?

– Что там у вас дальше?

– Не знаю, что дальше. Не положено. Поле дальше знаю. Что за полем – не положено.

– Открывай проезд. Мы на поле развернёмся и обратно поедем.

– Не положено. Командир потом ругаться будет – скажет: «зачем пустил». Скажет: «шапка, ружьё, ремень сдавай – иди в яму под арест».

– У меня задней скорости нет, я развернуться не могу, – присоединился к разговору ефрейтор, покинувший водительское место. – Ты, браток, пусти, я только развернусь на поле, а капитан с тобой тут постоит.

– Не положено. Командира строгий. Наказать будет.

– Ну ладно, ну что ты упёрся как баран: «не положено – не положено». Я ж по-быстрому – никто и не узнает, – уговаривал ефрейтор, всё ближе подходя к несговорчивому сержанту.

Бойцы в кузове полуторки подобрали свои «Светки» и, похоже, приготовились тоже спрыгнуть, для того чтобы принять участие в переговорах.

Мизансцена: капитан ругается, охранник шлагбаума упирается и твердит про грозного начальника, водила полуторки приближается к нему, а бойцы сопровождения готовятся покинуть транспорт – перевернулась в один миг.

Сонную тупость сержанта сменили молниеносные плавные движения. Мягкое перемещение назад на разрыв дистанции. В левой полусогнутой руке у него материализовался «ТТ» и уставился в живот капитану. Карабин, перевернувшись на ремне вокруг плеча, оказался в правой. Ствол замер в паре метров от груди ефрейтора.

– Вот только дёрнись… – неожиданно на чистейшем русском услышали пассажиры полуторки.

Времени на то, чтобы понять, что произошло, у них уже не было. Ближайшие кусты превратились в бойца со вскинутым карабином, кочка у дерева стала автоматчиком с ППШ, который не замедлил дать очередь поверх голов красноармейцев, находящихся в кузове полуторки.

– Стоять! Бросай оружие!

Капитан и водитель ошарашенно замерли. Касымов, не опуская пистолета, скользнул им за спину. Один из бойцов в полуторке бросил винтовку в кузов, второй ещё размышлял. Водитель попытался резко нырнуть под машину. Почти одновременно звонко хлестанули два карабинных выстрела.

Капитан, попытавшийся двинуться, чтобы уйти с директрисы, получил пулю «ТТ» в левое плечо. Он согнулся и попытался выполнить кувырок, но в результате наскочил на «встречный» сапогом в голову и отлетел к колесу. Автомат снова выдал короткую очередь, и сопровождающие в кузове скрылись за бортом.

– А ну, не шали! – Оказалось, что Касымов уже оседлал крышу машины, и теперь ствол «ТТ» совершенно ясно говорил, что дальнейшие попытки воспользоваться оружием и оказать сопротивление будут крайне вредны для здоровья.