Корректировщик. Где мы – там победа! - Георгий Крол

Лейтенант влез на броню, и мы начали осматривать повреждения. Из серьезных – погнут ствол пулемета в левой башне. Это ерунда, снимем или курсовой, или, что вероятнее, кормовой. Антенну можно выправить, орудие внешне не пострадало, на конце ствола вообще какой-то предохранительный тубус. Еще раз спасибо румынским техникам. А сломанные скобы, как и вмятины на ящиках дымопуска и ЗИПа, сейчас не в счет. Еще хорошо бы краску найти, закрасить румынские опознавательные знаки и нарисовать наши. Увидят фрицы советский танк под Констанцей – обалдеют!

Пока я возился с танком, саперы неплохо приготовились к обороне. «Сорокапятка» уже стоит у пролома, ящики со снарядами сложены под стеной. Рядовой состав занял позиции, хотя обманчивая тишина действует на них расслабляюще. Вот и лейтенант так увлекся танком, что про бойцов своих забыл. Видимо, лицо у меня изменилось, потому что Палыч оглянулся и пошел наводить шорох. Пока взводный среагировал на шум, он уже и наблюдателя выставил и люлей кому надо навешал.

Лейтеха вернулся к своим обязанностям, а я стал оглядываться, соображая, как набрать экипаж. Машину я отгоню вот к тому пролому, и, собственно, механик мне больше не нужен. Пока. А нужны мне два пулеметчика и заряжающий. На наводчика уж точно можно не рассчитывать, придется самому. Тут я заметил мнущихся минеров с тральщика. Судя по всему, их привлекли в качестве тягловой силы, а теперь забыли. И они не знают, что делать. Кстати, они как минимум технари, раз минеры. Разберутся. И я крикнул:

– Эй, братва, давайте все на борт!

Глава 3

Увидев знакомое лицо, парни немного расслабились. Поняв, что я хочу их сделать танкистами, наоборот, взбодрились и собрались сразу лезть в танк. Пришлось их притормозить.

– Стоп! А скажите мне, товарищи черноморцы. Среди вас есть кто-нибудь, имеющий отношение к пушкам?

Не верю своим ушам, но один из троих – запасной заряжающий при кормовой «сорокапятке» по боевому расписанию. Не-е-ет, у меня в кустах не рояль, а оркестр. Забираюсь с ним в танк, показываю порядок действий. Повторяет с лету. Есть контакт! Выбираемся наружу, и я, впервые с момента попадания в это время, смотрю на часы.

«Командирские» не подвели, идут. Во времени перенеслись, в воде побывали – и хоть бы хны им. Спасибо ребятам из детдома, это они мне сделали подарок. Ну, когда я с эскадрой ушел в «средиземку». После возвращения из похода часы ждали меня в училище. Итак, сейчас у нас 10. 17. Если предположить, что немцы начнут тогда же, когда в моей истории, то это ближе к 19 часам, более точно не помню. Значит, на все обучение и «срабатывание» экипажа у нас примерно восемь часов. Беру с запасом, на всякий случай. Ладно, приступим.

Хотя минуточку, а я вообще имею право моряков подключать? Они же формально подчиняются главстаршине, а теперь, наверное, тому капитану из казино. Спросил. Точно, капитан забрал всех оставшихся в свою команду, а старшина остался непосредственным командиром. Придется договариваться с лейтенантом. Оставив бывших минеров знакомиться с машиной (со строгим приказом ничего не нажимать), я отправился к командиру саперов.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться?

– Слушаю, сержант.

– Я тут моряков, которые помогали орудие притащить, хочу зачислить в свой экипаж. Они минеры, с техникой знакомы, легче будут осваиваться. Мне нужна записка к капитану, который на берегу командовал.

Думал лейтенант недолго. Выделить мне кого-нибудь из своих он не может, а тут такая удача. Так что записку он написал немедленно. У него даже печать нашлась, во дает! Я бегом вернулся к танку и постучал по броне. Через минуту все трое новоявленных танкистов стояли передо мной. Вот же черти, они уже в шлемофонах. И когда успели отыскать? Но, пора из «братишки» превращаться в командира.

– Смирно! Товарищи краснофлотцы, вы временно зачислены в экипаж танка «Т? 28». Для начала давайте знакомиться. Я сержант – Яковлев Сергей Юрьевич. Разведчик, но временно исполняю обязанности командира танка. Теперь представьтесь. Фамилия, имя, отчество, год рождения, год призыва.

Я достал из кармана затрофеенные у одного из дохлых немцев блокнот и карандаш.

– Соловьев Николай Архипович. 1921 года рождения. Призван на флот в 1939 году.

– Грачев Николай Степанович. 1921 года рождения. Призван на флот в 1939 году.

– Иволгин Николай Александрович. Год рождения тот же. Год призыва – 1940-й.

– Почему в сороковом?

– Я, товарищ сержант, после семилетки пошел работать, потом меня комсомольское бюро направило в ФЗУ. Там проучился два года, закончил, а уже потом призвали.

Ладно, споемся. Заряжающим у меня Иволгин, ему и относить записку.

– Краснофлотец Иволгин. Доставить записку главстаршине. Постарайся капитану на глаза не лезть, а то мало ли… Да, поинтересуйся, может, на барже найдется краска? Было бы неплохо румынский щит закрасить.

– Товарищ сержант, так на «Грузе» есть, точно говорю. В баталерке. А какая краска нужна?

– Идеально – белая, красная и синяя. Но сойдет и только белая или только красная.

– Белая и красная точно есть. Может и синяя, но не знаю.

– Тогда так, сначала к старшине, потом на тральщик. И вот еще, посмотрите, может, на ГКП остался запасной флаг. Нам бы пригодился. На все – час. Вопросы есть?

– Нет.

– Кру-гом! Бегом – марш! Стой. Шлемофон отдай и надевай бескозырку. А вот теперь бегом.

Иволгин рванул к казино, а я повернулся к оставшимся двум Николаям.

– Вы где шлемофоны нашли?

– А они за каждым сиденьем, в таком брезентовом кармане лежали.

– Ясно. А наставление по обслуживанию танка вы там не находили?

– Есть, товарищ сержант. В башне за тем сиденьем, которое справа.

– Шлем Иволгин оттуда взял?

– Нет, он из левого вытащил.

– Угу. Так, Соловьев, этот шлемофон верни на место, а мне принеси командирский и наставление. Одна нога здесь, другая там.

В течение следующего часа я менял пулемет в левой башне, попутно объясняя устройство шаровой установки. Потом показывал расположение боекомплекта, учил менять диски и вести огонь. Пока вхолостую, без патронов. Между нами, одновременно стрелять и вручную поворачивать башню – это не так просто. Попутно я подключил все шлемофоны к ТПУ и показал Соловьеву и Грачеву, как этим хозяйством пользоваться.