Ярослав Умный. Консул Руси - Михаил Ланцов

Кошмар? Кошмар.

А вот по реке и далее каботажем это расстояние можно было проскочить буквально за двадцать пять – двадцать семь дней, а то и быстрее. И это – просто на веслах. Да с учетом преодоления порогов. А если добавить парус, то легко можно уложиться в двадцать дней пути, не напрягаясь. Обратно, конечно, было дольше. Но дней в сорок – сорок пять вполне удавалось уложиться, если строго на веслах идти.

Контраст? Еще какой!

Благодаря этому контрасту те же викинги могли свободно оборачиваться за навигацию в дальнем походе. Например, выйдя откуда-нибудь из Упсалы в современной Швеции, добирались до Константинополя, торговали там и обратно – домой. И все – за один сезон. А там ведь и волока еще присутствовала. И прочее. Поэтому да, связанность регионов была очень слабой, это верно, большие массы людей туда-сюда редко блуждали. Но торговые или, например, дипломатические сношения осуществлялись довольно быстро. Если, конечно, шли вдоль водных коммуникаций в период навигации.

Поэтому, выйдя в середине августа из Гнезда, добраться к середине сентября до Константинополя не представлялось сложным от слова вообще. Обратно, конечно, двигаться подольше. Но, после того как Ярослав был признан Варданом внебрачным сыном Феофила, с Гнездом образовалась постоянная и довольно устойчивая связь. Вардан боялся выпускать его из вида. Ведь он сам власть узурпировал и не имел никаких законных оснований на нее. А Ярослав… известный в Константинополе как Василий сын Феофила, имел. Сомнительные, но их было куда больше, чем у Вардана. Да, парень – бастард. Но так и что? Сил, недовольных Варданом, было много. И их этот момент совершенно не смущал. Потому наиболее оптимальным решением для правящего Василевса было избавиться от нашего героя. Слишком опасен. Не сам по себе, конечно, и не сейчас, а потенциально и как знамя для очередного государственного переворота, на которые так богата была Византия. Но Ярослав сумел Вардана заинтересовать…

– Кто приказал покушаться на жену и детей Василия? – тяжело вздохнув, поинтересовался Вардан.

– Мы не знаем… – помявшись, произнесли оба визави.

– Или не хотите говорить?

– Это домыслы. Мы не хотим наговаривать на людей.

– И все же сказать придется, – мрачно произнес патриарх Фотий, который также присутствовал на этой встрече.

– Мы думаем, что его подговорили родственники, – осторожно произнес один из мужчин в рясе.

– Дескать, негоже сыну Василевса брать в жены дикое животное, – поддержал его второй.

– Тем более что она языческим идолам поклоняется, – добавил первый.

– А кого он должен был взять в жены? – прищурившись, поинтересовался слегка раздраженный Вардан.

– Евдокию, – вместо опрашиваемых произнес Фотий. И жестом отправил их вон из помещения. Те скосились на Василевса и только после его кивка удалились.

– Ты думаешь? – спросил Вардан, когда лишние уши ушли.

– У них в семье только одна девица свободна. Из числа близких родичей к главе дома. Она юна, красива и обладает очень приятным голосом, как говорят. К ней полгода назад сватались, но безуспешно. А предложение было интересным. Вероятно, они уже тогда планировали выдать ее за Василия.

– И зачем она ему? Думаешь, он бы повелся на смазливую девчонку? Говорят, что он свою страсть до баб умеет контролировать.

– Они могут предложить ему поддержку. Большую поддержку. Сначала там, в Гнезде. А потом… мало ли что будет потом?

– Никак не угомонятся… – тяжело вздохнув, покачал головой Вардан.

– И не угомонятся. Такой соблазн! – заметил Фотий, назидательно подняв палец.

– Соблазн… – кивнул Василевс. – И меня настораживает, что Василий на него не поддался. Он молод и должен быть горяч. Может быть, люди врут?

– Может, и врут. Но о том, что Василий занимается только делами Гнезда, говорят все наши люди, – пожав плечами, заметил Фотий. – Он строит крепость. Пытается поставить под свою руку дикие племена.

– Всего одно племя, – поправил патриарха священник, что стоял рядом с ним. Считай, адъютант.

Фотий остро глянул на этого «поправляльщика», повернувшись вполоборота.

– Кривичи, – с трудом, буквально по буквам, произнес этот священник. – Часть одного из племен венедов.

– А про пиктов ты забыл? А про свеев?

– Но… разве он пытается их поставить под свою руку?

– Пытается. Свеев через торговлю. Пиктов – через предложение переселения. Все племя не уедет, но часть – может. А как он работает с теми, кто живет выше и ниже по течению Днепра? Торговля притягивает к нему людей. К нему начинают прислушиваться. И то, что он только среди восточных кривичей пока начал наводить порядки, напоминающие те, что применял еще Диоклетиан, только начало.

– Это правда?

– Что именно?

– Он пытается провести реформы Диоклетиана среди этих дикарей?

– В какой-то мере, – покачав головой, произнес Фотий. – Полностью их не провести. Условия другие. Но, очевидно, он неплохо о них наслышан и пытается их как-то приспособить к жизни местных дикарей. Судя по тому, что я слышал, получается у него не очень хорошо. Но он упорен. И, вероятно, добьется определенного результата. Уже сейчас – он самый сильный вождь в тех краях с огромным авторитетом. Что будет дальше?

– Это пустое, – устало махнул рукой Вардан. – Возня среди этих лесов выглядит какой-то игрой. Он словно отвлекает мое внимание от чего-то куда более важного. И то, что им все больше интересуются здесь, меня настораживает.

– Потому и интересуются, что он интересен, – вновь пожав плечами, сыграл в капитана очевидность Фотий. И почти тут же потупился, встретившись с острым и в известной мере раздраженным взглядом Василевса.

– Я хочу знать, чем он живет. К чему стремится. Ты понимаешь меня? – с нажимом произнес Вардан. – Это все становится слишком опасно…

Глава 8

861 год, 17 октября, Гнездо

Ярослав заглянул на сильно разросшееся подворье кузнеца. Нашел его взглядом. И направился к нему. Прямиком…

История его взаимоотношений с Малом была очень странной, запутанной, но крайне интересной. Его племянницу в свое время отдали Ярославу в наложницы. А потом, как ушла – сразу и замуж выдали за кого-то местного. И только года полтора спустя выяснилось – понесла она. И родила. Но от него или от мужа – не ясно. Однако отношение с тех пор у Мала к Ярославу стало другим. Не добрее, не злее, а иным. По-другому он стал на него смотреть. Тем более что парень мало-мало иногда Любаве подарки отсылал. Инкогнито. То есть через кузнеца, дабы ревность супруга не вызвать. А так – Мал ей был не чужим человеком, и его забота выглядела вполне уместной. Хорошие подарки, как по меркам этих мест.