Рыцарь для Лики - Галина Миленина

– Как младенец. Но знаешь, только проснулась на рассвете с чувством тревоги, словно должно что-то произойти.

– Ну, это понятно, должно и произойдёт, я тоже волнуюсь. Давай по кофе и рванём в парк, оставим там все наши тревоги. Помнишь, как раньше втроём бегали, ты, папа и я?

– Помню, конечно. А потом папа стартанул в другую сторону, и мы перестали бегать. Я знаешь, помню всё до мелочи и только хорошее, те дни мне часто возвращаются во снах без приглашения. А после того, как он ушёл, я ничего почти не помню, как будто спала все эти годы. Так странно. На работе коллеги что-то вспоминают иногда, а я – ну убей, не помню, о чём они. Даже пугалась своей памяти, думаю, неужели уже Альцгеймер посетил, потом проверяю себя на знания, да вроде всё нормально, при памяти, и даты и события исторические, а вот что вчера или год назад со мной лично происходило, восстановить затрудняюсь. Словно все эти годы впустую прожиты.

– Мамуль, всё нормально. Это тебе восстанавливать просто нечего, день сурка живёшь, все дни похожи, однообразны, поэтому так память твоя и реагирует, ей бедной не за что зацепиться. Не волнуйся вообще по этому поводу, вот приедет сегодня наш папа, взбодрит тебя, поболтаете, может быть, и подружитесь снова, ну хотя бы для меня, когда-то же я выйду замуж, кто с внуками гулять будет? Тебе одной тяжело, а он на подмене.

– Кто же против? Если только он захочет со мной снова подружиться, как ты выразилась.

Они вышли во двор, одетые в спортивные костюмы и кроссовки, обе стройные, молодые, словно две сестры или подружки, а никак ни мать с дочерью, и побежали в парк.

Когда вернулись разгорячённые бегом, раскрасневшиеся на весеннем ветру, и проходили мимо скамейки, на дежурство уже вышли и сидели две местные старушки. Проходя мимо, поздоровались и вслед услышали, как одна спросила другую:

– А кто ж это с Ликой?

– Да кто их разберёт? Вроде на Екатерину похожа, но нет, не она, та постарше будет.

И мать с дочерью, войдя в подъезд, расхохотались.

Катя вышла из душа, взяла в руки фен, высушить всё ещё густые блестящие тёмно-каштановые волосы, взглянула на себя в зеркало и, отложив фен, накинула на мокрые волосы косынку и крикнула дочери уже от двери:

– Ликуш, а спущусь я, пожалуй, в парикмахерскую, сделаю стрижку. Как-то хочется изменить образ.

– Отличная идея, я тебе давно советовала, – вышла из своей комнаты Лика. – Только не ходи в этот подвал, я видела, какие «модели» оттуда выходят, я тебя запишу к знакомому мастеру, придётся проехать в центр, но того стоит.

– А я успею?

– Мам, ну конечно, успеешь. Папа вчера сказал, выедет после обеда. Плюс ещё ехать часа полтора-два. Дай бог, к пяти у нас будет. Мы ещё обед приготовим и належимся, звоню!

Когда Екатерина вернулась через четыре часа из салона, Лика ахнула. Она закрутила в прихожей маму, с восторгом разглядывая со всех сторон. Стрижка срезала маме лет десять, а искусное мелирование волос, на которое её уговорил мастер, эффектно подчеркнуло её светлую кожу, и даже глаза стали ярче и выразительнее.

– Какая же ты красивая, мамочка! Я в восторге! Ну почему же ты раньше этого не сделала?

– Раньше не для кого было, – опустив глаза, призналась тихо мама. – А сегодня вспомнила, когда мы с твоим отцом познакомились, я вот с такой примерно стрижкой была.

– Ой! Как неправильно ты, мамочка, мыслишь, для себя нужно всё делать в первую очередь, тогда и остальные подтянутся!

– Ликуш, я вот что думаю, наверное, не стоит нам закатывать тут пир горой, конечно, приготовим что-то вкусное, особенное, но немножко, чтобы не пустой стол, а то сложится у товарища впечатление, что мы так откровенно стараемся, пытаемся угодить или понравиться и вернуть его. Как ты думаешь, у него есть семья? Дети?

– Мам, я знаю, что нет официальной семьи и детей, а как там на самом деле, понятия не имею. Тебе решать, как его встречать. Но я точно не буду скрывать своей радости и точно не стану его упрекать за прошлое.

– Прекрасно, договорились.

Вечерело, на город опустились сумерки, за окном начался мелкий затяжной дождь, а гостя всё не было.

– Может, мы уже сами поужинаем? – нерешительно предложила Катя. – Вдруг он передумал, забыл или что-то в планах изменилось, как думаешь, дочунь?

– Нет, ещё подождём. Как он мог забыть?

– Обыкновенно, как все эти годы не помнил о нас.

Лика изо всех сил пыталась быть весёлой и беззаботной, старательно скрывать свою возрастающую тревогу от матери, но у неё это плохо получалось, она постоянно подходила к окну и высматривала на площадке незнакомую машину. Час назад она набирала номер отца, чтобы объяснить, какой дорогой к ним быстрее и проще доехать, но отец не ответил. Возможно, у него в машине громко играла музыка или вообще он оставил специально или забыл случайно телефон дома?

К девяти вечера, утомившись от ожидания, обе сошлись на том, что во всех непонятных случаях лучше всего поесть, еда первая форма любви, тем более такая, как сегодня. Лика откупорила бутылку красного сухого, разлила по бокалам:

– За твою новую стрижку, мамочка, твой новый образ и новую жизнь! Что бы там ни случилось, ты у меня умница, красавица и всё у нас будет хорошо!

– Спасибо, родная, у меня и так всё хорошо, главное, ты рядом!

Сергей, несмотря на субботу, поднялся, как обычно, рано. Он планировал съездить в свой цех, проконтролировать, как идёт выпуск новой продукции, потом надо было решить, что купить в подарок Кате и Лике, это самое трудное. Приехать после стольких лет разлуки с коробочкой из ювелирки было бы пошло. Надо придумать что-то интересное и ценное, в то же время для души, но не мог понять, что бы это могло быть?

Сергей открыл свой ежедневник, привычка писать каждый вечер план на завтра выработалась за долгие годы, это дисциплинировало, но и не давало расслабиться, он чувствовал себя, как белка в колесе, в погоне за вечно ускользающим успехом. Заниматься бизнесом в нашей стране честно было не просто трудно, но и невозможно. Постоянно приходилось искать лазейки и составлять сложные схемы, чтобы работать не в убыток себе. Он прекрасно понимал, почему так происходит, и, наверное, лучше сдаться и сдать все в аренду, а самому «курить бамбук» без головной боли, путешествовать, наслаждаться жизнью, но только наслаждаться быстро надоест. И что дальше? Сергею был необходим драйв, преодоление трудностей, движение вперёд, чтобы чувствовать себя живым. Он и за рулём медленно ездить не мог, не то что долго бездействовать.