Невидимка и (сто) одна неприятность - Яна Ясная

– Я сказал, отвали, – пробормотал он, едва ворочая языком.

– Что с тобой? – я попыталась заглянуть в приоткрывшиеся глаза, но не преуспела.

– Притомился, лег отдохнуть. Иди куда шла, седая девочка.

Запястье безвольное. Медленный пульс едва нащупался.

– Или ты говоришь, что с тобой, или я иду в медицинский отсек.

– Пожалеешь.

Эта самая безвольная рука с неожиданной силой стиснула мое запястье, до боли.

– Сообщишь кому-то – пожалеешь, – очень четко произнес Лагранж.

И потерял сознание.

Очевидно, на эту внушительную – я вся дрожу! – угрозу ушли остатки сил.

Итак, Лали, у тебя три варианта.

Первый – последовать мудрому совету.

Прости, Лагранж, но дать тебе сдохнуть в коридоре мне не позволяют зачатки (или остатки, тут как посмотреть) человеколюбия.

Второй – вызвать помощь.

На угрозы я плевать хотела. Хотя в исполнении сына первого мага страны они может быть и не такие беспочвенные, как хотелось бы. Вот только как-то не привыкли мы в Горках бежать со всеми своими проблемами к местному персоналу.

Остается самый дурацкий.

Я вздохнула, закинула тяжелую руку себе на плечо и, помогая себе магией, вздернула бессознательное тело на ноги.

– Ну что, красавчик, к тебе или ко мне? ..

Вопрос был риторическим. К нему было бы куда как правильнее, но, к сожалению, я понятия не имела, в какой из комнат мужского крыла проживает мистер Лагранж, а сам он не спешил делиться этой конфиденциальной информацией.

Девушки, которые восхищаются высокими, широкоплечими, мускулистыми парнями, я уверена, никогда не пробовали их в одиночку тащить, иначе восхищения бы поубавилось!

Ох, Лагранж, почему ты не задохлик, вроде Флинна Кармайкла, которого один раз едва не сдуло с башни сильным ветром (и это не преувеличение, а факт)?

Магические подпорки на движущейся конструкции постоянно разваливались, я вся взмокла, волосы мерзко липли ко лбу и убрать их не получалось, по спине неприятно тек пот, дыхания не хватало. Сейчас все переосмыслю и пойду в магическую науку – изобретать левитацию для живых существ.

Между вторым и третьим этажом у меня был гигантский соблазн кинуть тушу на пол (он там не сдох еще? ) и передохнуть, но я сомневалась, что после этого смогу опять его на себя взвалить.

Давай, Лали, еще одна лестница, два коридора и все.

Я выдохнула и поставила ногу на ступеньку.

Лестница поплыла. На мгновение меня накрыло ощущение абсолютной невесомости, а мир окрасился почему-то в зеленовато-голубоватые тона. Я моргнула и неожиданно осознала, что уже стою наверху.

Так. Это что еще за глюки?

Я обернулась.

Лестница как лестница. Помутнение сознания от перенапряжения?

Лагранж, висящий на мне, шевельнулся, и я чуть не скатилась по этой самой лестнице, едва не потеряв равновесие от неожиданности. Так, первым делом спасение малознакомых мужиков, глюки – потом!

Сгрузив парня на кровать, я испытала гигантское облегчение.

Совершенно напрасно, на самом деле, потому что – а дальше-то с этим мне что делать?

В сознание он так и не пришел, а к холодному поту, и прочим неутешительным симптомам прибавилось еще и затрудненное дыхание.

Я неуверенно посмотрела на закрытую дверь. Медотсек начал казаться единственным правильным вариантом. И ведь его даже не обязательно туда тащить! Достаточно выкинуть в коридор и домчать до медсестры, а там сказать, что так и было! Как он тут оказался? А мне откуда знать? По бабам пошел, и сердечко не выдержало! Спасите невинных дев от подобного разврата! ..

Что ты делаешь, Лали? Правильно. Ты паникуешь. Отставить.

На курсах по оказанию первой помощи тебя чему учили?

Соберись!

Профессор Ликвин был приходящим целителем, что не мешало ему держать в страхе всех учеников. Например, он мог лишить воздуха на несколько мгновений за слишком шумное поведение, или организовать перелом одному из студентов для того, чтобы остальные могли попрактиковаться…

Успеваемость у него была стопроцентная.

Меня потряхивало, и это было плохо. Магические потоки, и так довольно своенравные в моих руках, дрожащим пальцам подчинялись с трудом. Но, перейдя на магическое зрение, я все же сумела сплести первичное диагностирующее заклинание.

Углубленное не понадобилось – магическая аура Лагранжа, блеклая и потухшая, сначала покрылась полупрозрачной пленкой, а затем вспыхнула слепяще алым.

Крайнее магическое истощение. С угрозой для жизни.

До отсека я могу и не добежать…

Вот только – я ничем не могу ему помочь. Не с моей магией. Не с моими срывами при любом более-менее энергоемком колдовстве.

Дура! Кем ты себя возомнила? Надо было сразу звать помощь!

Я бросилась к двери, уже даже взялась за ручку, когда взгляд напоролся на вырезанные на косяке символы – результат тренировок для зачета по рунной магии. Бесполезные и безжизненные символы.

Обернулась. Окинула взглядом комнату, лежащего на кровати парня. Сделала два шага назад и принялась его раздевать.

Свитер пришлось распороть, рубашку под ним лишить пуговиц – мне некогда было тратить на это время.

Так. Чем?

У меня есть напитанный силой карандаш для практических домашних заданий, и чернила с драгоценной пылью для контрольных работ. А еще у меня есть кое-что посерьезнее.

Игла вошла в палец, и я скривилась от боли, но тут же принялась вырисовывать нужные руны на гладкой коже.

Одного пальца не хватило, я проколола три прежде, чем закончила. Окинула беглым взглядом результат, проверяя нет ли ошибок, а потом решительно прижала ладони к разрисованной груди Лагранжа и отпустила собственную силу.

Мужское тело выгнуло дугой, как от электрического разряда. Над головой лопнула лампа, обрызгав меня мелкими осколками. Я втянула голову в плечи и воззвала к высшим силам, чтобы сюда сейчас не сбежалась половина замка.

Кажется, выставленные ограничители все же сработали. Не примчались сорванные сигналом о крупном срыве учителя, не вырвались из-под контроля потоки. Первая оглушающая волна силы схлынула, превращаясь в ровный поток, стабилизируемый рунами.

Я тщательно отслеживала собственное состояние, чтобы не переборщить, но, когда наконец оторвала от холодной кожи свои раскаленные ладони, знала – у меня получилось.