Предатель рода - Джей Кристофф

– Вы тут только и делаете, что собираете сплетни? – улыбнулся Джуру.

– Я не сплетничаю, – надулась она. – Просто слушаю.

Дакен подкрался к столу, принюхиваясь и поглядывая дьявольскими глазами на юношей под мерцающим грязно-желтым светом лампы. Кот фыркнул, словно ему не понравился запах выпивки, затем вскочил на подоконник и уставился на рассвет, помахивая своим обрубком.

Джуру достал еще бутылку – смертоносное рисовое пойло коричневого цвета, которое местные обитатели нежно называли «сеппуку».

– Выпьешь?

– Знаешь же, что не пью.

Джуру пожал плечами и поставил бутылку на стол. Троица услышала, как прозвучало шесть ударов в железный колокол – автоглашатай Гильдии объезжал улицы на резиновых танковых гусеницах, отбивая Час Феникса. Никто наклонилась и включила маленький звукобокс, пытаясь поймать сигнал на коротковолновых частотах.

– Яйца Идзанаги, только не Кагэ… – простонал Йоши.

– Они передают один раз в час, один день в неделю, – пробормотала она. – Мне приходится слушать твои мелодрамы через день, так что заткнись.

Йоши издевательски заговорил в кулак.

– Вы на р-р-р-радио Кагэ. В течение следующих пяти минут мы расскажем вам, как может быть прекрасна ваша жизнь сейчас, когда сёгун мертв. Простите, мы вынуждены прерваться, ведь Гильдия открыла пинком наши двери, и мы разбегаемся как блохи, когда собака начинает чесаться. Спасибо за внима-а-ание.

– Они хоть что-то делают, – пробормотала Никто. – Хоть за что-то выступают. Они борются, чтобы изменить мир, Йоши.

– Девочка моя, если бы они напичкали тебя своим дерьмом по самую макушку, твой глаз был бы карим.

– Теперь я должна тебе показать мой карий глаз, да?

– О боги, когда это случилось?

Она кисло взглянула на его кривую ухмылку.

– Ой, да ладно, сестренка. – Йоши наклонился, обнял ее и шумно поцеловал в щеку. – Ты же знаешь, я просто пошутил.

Джуру взял у Йоши бутылку.

– Серьезно, девочка. Ты прям липнешь к этим трансляциям… Чего нам ждать в следующий раз? Ты заявишь, что присоединишься к этим придуркам?

– Она хоть и ненормальная, но не настолько, – ухмыльнулся Йоши.

Никто поджала губы и промолчала. После долгого радиопоиска ей, наконец, удалось выйти на нужные частоты низкого качества. Сосредоточенно прищурившись, она медленно поворачивала ручку приемника, пока не подключилась к тому, что искала.

Звукопередача была сильно искажена и тонула в слабом белом шуме. Убавив громкость, Никто наклонилась ближе к динамику. Голос она не узнавала, но, честно говоря, она стала членом Кагэ не так давно и успела познакомиться лишь с парой человек из одной конспиративной квартиры на улице Куро. Так было меньше риска. И для них, и для нее. Люди из местной ячейки не знали друг друга даже по имени – они пользовались кличками, чтобы никого не сдать в случае поимки. Когда Серая Волчица спросила ее, какое прозвище предпочтет она, она сначала подумала о чем-нибудь романтичном, экзотичном или опасном. Имя какого-нибудь героя из детской сказки. Но, в конце концов, «Никто» подошло ей лучше всего.

Она облизнула пересохшие губы, прислушиваясь к едва пробивающемуся сквозь треск голосу.

– …спустя восемь недель после смерти Йоритомо всё еще действует комендантский час. Сколько еще это правительство будет держать своих граждан пленниками в собственных домах? Они бьют детей и старушек, пойманных после наступления темноты без разрешений, ради вашей безопасности? Или потому, что рушится их рабовладельческое государство? Потому что их страх перед собственным народом наконец-то оправдан?

– Даже сейчас Танцующая с бурей обсуждает ситуацию с руководством Кагэ, планируя следующий удар по кровавому режиму, который душит народ на протяжении двух столетий. Она – сама буря, которая должна смыть отбросы династии Казумицу и дать рождение совершенно новому…

Грохот тяжелых железных ботинок и голоса на улице заставили Никто вздрогнуть, и она уменьшила громкость до минимума. После приказа остановиться во имя даймё последовали возня и влажный хруст костей, ломающихся о булыжник. Послышался резкий крик боли.

– Может, стоит ненадолго отключить это? – произнес Йоши. – Если, конечно, ты не хочешь пригласить бусиков выпить?

Никто вздохнула, щелкнула маленьким переключателем и выключила звукобокс. Она устроилась на подушке рядом с братом, и Дакен прыгнул ей на колени. Девушка провела пальцами по дымчатому меху, по шишкам, где раньше были его уши, и по шрамам, пересекающим его тело. Дакен закрыл глаза и замурлыкал, как моторикша.

– Он воняет дохлой крысой. – Йоши нахмурился.

– Смешно. – Она понюхала кота.

– Вчера вечером он снова насрал в нашу кровать.

Никто засмеялась.

– Я знаю.

Йоши взмахнул железомётом.

– Если он сделает это еще раз, я оторву ему не только уши.

– Не смей даже шутить так.

Она нахмурилась, прижала кота к своей тощей груди. Дакен открыл глаза и уставился прямо на Йоши. Из его пасти донеслось низкое злобное урчание.

– Тебе меня не напугать, дружище. – Йоши потряс оружием под носом у кота.

Никто поморщилась.

– Маленький мальчик с большой игрушкой.

– Снова рассказывал обо мне сказки, Джуру? – Йоши приподнял бровь, глядя на друга, и опрокинул еще одну рюмку рисового вина.

Никто смотрела, как ее брат пьет, сжав губы и излучая легкое неодобрение. Даже одним глазом она могла пригвоздить лучших из них, и потому Йоши избегал ее взгляда. Закинув Дакена на плечо, она со вздохом встала.

– Я пошла спать.

– Как? – воскликнул Джуру. – Ты же только пришла!

– Я лучше посплю, чем буду смотреть, как вы двое напиваетесь и слюнявитесь друг с другом.

– Ну, может и тебе следует выйти, найти какого-нибудь красавца? – Джуру приподнял брови. – И послюнявиться с ним?

– У меня уже есть мужчина, правда, Дакен? – Она поцеловала кота в щеку и направилась к своей комнате. – Да, это мой большой храбрый мужчина.

– М-м-мур-р, ум-м-мр, – ответил Дакен.

Йоши уставился ей в спину с кислым выражением лица.

– Пусть твой парень как следует раскинет мозгами в следующий раз. – Он нахмурился, глядя на кота, который развалился на плече у сестры, и махнул бутылкой в его сторону. – Я не шучу, маленький ублюдок. Если ты еще раз насрешь в постель, я скормлю тебя крысам.