Падший - Рене Ахдие

Бастьян ничего не сказал. Ничего не сделал. Лишь наблюдал за ней, сузив глаза, его зрачки опасно почернели.

Жасмин начала развязывать узелок на передней части своего голубого платья, хитро улыбаясь. Потом она провела пальцем от одной из своих обнаженных грудей к тонкой шее, наклоняя голову набок, как будто бы предлагая попробовать. Бастьян поднял ее подбородок вверх большим пальцем, запустив остальные в ее темно-рыжие волосы. Затем подался вперед, ведя кончиком носа по ее ключице.

Не тратя ни секунды на раздумья, Джей метнулся с места, пересек комнату в три больших шага и схватил Жасмин за талию. Та завопила, изображая возмущение, когда Джей дернул ее, ставя на ноги, с такой легкостью, будто она весила не больше перышка.

– Убирайся отсюда, – прорычал он, злость делала его акцент заметнее. – Пока еще дышишь.

– Я так не думаю, вампир, – дерзко-чопорно ответила Жасмин. – Ты вообще знаешь, кто я такая? Моя бабка состояла в числе дворян Летнего королевства Сильван Уайль. А моя мать этириалка высшего сословия. Себастьян пригласил меня как почетную гостью. Если он хочет, чтобы я оставалась рядом с ним, то я…

– Оставайся на свой страх и риск, безмозглая ты сумка с кровью. – Джей притянул ее ближе к себе. – Но сначала я тебе кое-что пообещаю: если он не убьет тебя, то я убью. Для вампира нет ничего слаще, чем кровь жителя Уайль.

Румянец исчез с хорошенького личика Жасмин, она моргнула доставшимися ей от бабки аквамариновыми глазами, как загнанный в угол кролик. Не проронив ни слова, она поправила лиф платья и бросилась к изогнутой лестнице, ведущей в шумный ресторан внизу.

– Поднимайся.

Джей развернулся на месте при звуке этого голоса. Голоса их создателя. Голоса, которому они обязаны были подчиняться по закону крови. Никодим стоял перед Бастьяном, который продолжал валяться в кресле и попивать напиток из своего кубка с непринужденным видом, словно ничего необычного не произошло.

– Поднимайся, – повторил Никодим, тише на этот раз. Но и опаснее.

Джей забеспокоился, что Бастьян продолжит противиться указам Никодима, как делал весь месяц. Однако вместо этого Бастьян приветственно поднял свой кубок, а затем допил его содержимое, прежде чем отставить. Каждое его действие было соблазнительным, как желанная капля меда холодным декабрьским вечером. После этого Бастьян поднялся, выпрямившись во весь рост, расстегнутая рубашка соскользнула с одного плеча, а перстень с печаткой на правой руке поблескивал в полумраке, разбавленном светом ламп.

– Как пожелает мой создатель, – сказал Бастьян с ледяной усмешкой.

Никодим молча окинул его внимательным взглядом.

– Бери пальто и шляпу, – приказал он.

Бастьян поджал губы, сдавливая скулы.

Никодим встретил его взгляд, встав ближе, и добавил:

– Этой ночью ты наконец научишься жить так, как жить создан.

Бастьян

За городом находится болото, которое тянется далеко, насколько хватает глаз.

Лошади или карете практически невозможно преодолеть его. Слишком много грязи, слишком непредсказуемые дороги. Веками эта естественная преграда защищала жителей Нового Орлеана от непрошеных гостей так же, как воды реки Миссисипи.

Последний раз я бродил по этому болоту, когда был еще мальчишкой. Я пробирался по местным трясинам и грязи в тот день, когда мы с моим лучшим другом Майклом Гримальди задумали расставить здесь ловушки, чтобы поймать огромных лягушек-волов. Позже в тот же день мне пришлось бежать обратно в город, к дому его двоюродного брата Луки в Мариньи, чтобы спасти Майкла из ила, в котором он увяз. В одиннадцать лет я был слишком маленьким и слабым, чтобы вытащить его самостоятельно, и я понимал, что не могу попросить помощи у Буна или Одетты, потому что соврал им о том, куда иду и что собираюсь делать.

Мэделин отказалась бы спасать Майкла просто потому, что он носил проклятую фамилию Гримальди. Гортензия рассмеялась бы мне в лицо в ответ на такую просьбу. А Джей? Я бы не вынес очередную вежливую нотацию от этого демона с глазами вурдалака. По всем вышеперечисленным причинам я решил прикусить язык и попросить помощи у Луки. Ко времени, когда мы вернулись, Майкл уже увяз по самую талию и был перепуган до смерти, думая, что его найдут аллигаторы и сожрут вместе с костями.

Как только мы вытащили его, Лука запретил нам дружить. Его слова должны были меня напугать. В конце концов Лука по праву наследования должен был в один прекрасный день возглавить Братство. В свои восемнадцать он уже был под два метра ростом, а его руки казались толстенными, как стволы деревьев, голос же гремел словно гром.

Я решил, что испугаюсь, только если Майкл испугается первым. Однако поскольку он не выглядел хоть сколько-нибудь обеспокоенным по этому поводу, мы продолжили дружить вопреки запретам наших семей. И мы оставались друзьями до одного осеннего вечера четырьмя годами позднее, когда Майкл застукал меня целующим девчонку на балу, которая нравилась ему уже несколько месяцев.

Должен признать, это был не лучший из совершенных мною поступков.

Мои ноги скользят по груде листьев и хлюпают по грязи, пока я шагаю за дядей по темному болоту, вслушиваясь в ворчание и бормотания существ вокруг себя, пытаясь понять, считают ли меня сегодня едой или противником.

Мне следовало извиниться перед Майклом в тот вечер. Но вместо этого я начал с ним ссориться. Из всех возможных ролей я избрал роль жертвы.

– Она первая меня поцеловала.

– Это неважно! Кому ты верен, Бастьян? Я должен был догадаться, что жуликоватому Сен-Жермену нельзя доверять, такое добром не кончается.

– Я не виноват в том, что она выбрала меня, а не тебя, Гримальди. Разве кто-то может сделать иной выбор между нами двумя?

Я морщусь, вспоминая, как кровь отхлынула от лица Майкла, заставив его побледнеть, когда я произнес эти слова; вспоминая, как я провел тогда пальцам по своим волосам, что, пожалуй, было единственным свидетельством чувства вины, поглотившего меня в тот момент; вспоминая, что после того случая Майкл перестал мне доверять. Мы оба просто закрылись в себе, перестав общаться. Следующим же утром я коротко подстригся и носил такую прическу с тех самых пор.

В ту ночь я потерял больше, чем просто хорошего друга. Я потерял брата. И неважно, как Майкл старался унизить меня все последующие годы, пытаясь доказать, что в сравнении с ним я ничтожество. Как он старался и учился, чтобы стать лучшим в классе, пока я получал награды за соревнования по фехтованию и умению ездить верхом. Мы оба силились доказать свое превосходство.