Вообрази меня - Тахира Мафи

– Мне, честно, жаль, – снова повторяет она. И начинает пятиться. Медленно, но все же… Я уже видел, как бегает эта девчонка. – Дай мне просто уйти и умереть где-нибудь в уголочке от унижения. Мне очень жаль.

– Стой.

Она замирает.

Пытаюсь восстановить дыхание. Не получается. Грудь все еще ходит ходуном. Я прошу:

– Просто скажи правду.

– Я сказала. – В ее глазах мелькают всполохи гнева. – Я в этом не сильна, Кенджи. Я в этом не сильна.

– Ты о чем? Понятно же, что сильна, и еще как. Убивать людей – это же типа дело всей твоей жизни.

Назира смеется, смеется несколько истерично.

– Ты помнишь, – говорит она, – когда я сказала тебе, что ничего не получится? – Она делает знакомый жест рукой, показывая на нас обоих. – Ты помнишь тот день?

Во мне запускаются какие-то подсознательные, животные инстинкты, которые я не в состоянии контролировать, все тело пронзает жгучая игла страсти. Даже в такой момент.

– Да, – признаюсь я. – Помню.

– Об этом, – повторяет она, размахивая руками, – об этом я и говорила.

Хмурюсь. Кажется, я совсем потерял нить разговора.

– Я не… – Снова морщу лоб. – Не понимаю.

– Об этом. – В ее голосе явственно слышен надрыв. – Этом. Ну, об этом! Ты не понимаешь. А я не знаю, как… И не буду, ладно? Никогда. Я пыталась тебе объяснить тогда, что я не… Но теперь… – Она обрывает себя на полуслове и качает головой. Отворачивается. – Пожалуйста, не заставляй меня это произносить.

– Что произносить?

– Что ты… – Заминка. – Что это…

Я жду и жду, стою тихо, Назира молчит.

– Что я? Что это?

Наконец она вздыхает. И смотрит мне прямо в глаза.

– Ты – первый парень, с которым я целовалась.

Глава 11

Я мог бы годами силиться понять, о чем она мне говорила, и так никогда бы и не понял.

Никогда.

Сказать, что я потрясен или обалдел – ничего не сказать.

Однако все, что я в состоянии придумать…

– Врешь.

Она качает головой.

– Но…

Она продолжает качать головой.

– Тогда не понимаю…

– Ты мне нравишься, – тихо произносит она. – Сильно.

На меня что-то находит… и это пугает. Прилив чувств. Будто задело языком пламени. Радость.

И тут же отрицание, отрицание, быстрое и жесткое.

– Бред.

– Вовсе не бред, – шепчет она.

– Ты пыталась меня убить.

– Нет, – отрицает она, понурив голову. – Ты мне не безразличен.

Мне остается лишь смотреть на нее. Озадаченно.

– Тогда, в самолете, я немного превысила дозировку, потому что очень переживала: ты придешь в себя, нарвешься, и тебя убьют, – объясняет она. – А в комнату пришла, потому что хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Когда ты проснулся, я запаниковала и применила невидимость. Потом ты начал говорить, и то, что ты сказал, было так прекрасно, и я просто… – Она качает головой. – Даже не знаю. Если честно, мне нет оправданий. Я не ушла, потому что не хотела уходить. Стояла там и наблюдала, словно помешанная, а когда ты меня поймал, почти умерла со стыда, чуть тебя не убила.

Она закрывает лицо руками.

– Что я делаю… сама не понимаю. – Она так быстро и тихо говорит, что мне приходится подойти ближе, чтобы расслышать ее слова. – Я отлично подготовлена к абсолютно любой стрессовой ситуации, которую может подкинуть жизнь, но совсем не знаю, как правильно обмениваться положительными эмоциями. Мне не показывали. Никогда. Ни разу не объясняли, как это делать. И в результате я этого вовсе избегала.

Наконец-то она поднимает на меня взгляд.

– Я всегда избегала того, в чем не разбираюсь. А уж… Отношения? Физическая близость? Даже не… Увольте. Никогда. Ни с кем. Столько хлопот. Все так запутанно. Столько условностей, столько ненужной информации надо отфильтровать и разобрать. К тому же в моей жизни встречались по большей части либо придурки, либо трусы, либо и то и другое. Искренностью там и не пахло. Такие никогда не признаются, что думают на самом деле. Они все врали мне прямо в глаза, – вздыхает она. – Кроме тебя, конечно.

– Назира…

– Пожалуйста, – ласково просит она. – Это так унизительно. И если с тобой все в порядке, я не хочу затягивать разговор. Клянусь, с завтрашнего дня я не стану тебе докучать. Буду держать дистанцию. Обещаю. Мне очень жаль, что я сделала тебе больно. Удар получился сильным случайно.

И она уходит.

Круто разворачивается и удаляется. А меня накрывает чувство, очень похожее на панику.

– Подожди! – прошу я.

Она замирает.

Бегу за ней, хватаю за запястье и разворачиваю. Она кажется удивленной, потом явно сомневается, а я задаю мучивший меня вопрос.

– Почему я?

– В смысле? – напрягается она.

– Ну, то есть… в тот день, когда ты меня поцеловала. Ты же сама меня выбрала. Чтобы я стал первым.

Задумавшись на секунду, она утвердительно кивает.

– Так почему? – повторяю я. – Почему ты выбрала меня?

Внезапно ее глаза теплеют. Плечи расслабляются.

– Потому что, – тихо говорит Назира, – ты, наверное, лучший из всех людей, что я встречала.

– Ого.

Я глубоко и нервно вздыхаю, однако кислорода все равно не хватает. На меня хлынули жаркие чувства, так стремительно, что я и позабыл, что замерз.

Мне кажется, я сплю.

– Кенджи?

Да скажи уже что-нибудь, осел ты этакий.

Она тоже вздыхает, разбавляя тишину. А потом утыкается взглядом вниз, в пятачок земли между нами.

– Мне правда очень, очень жаль, что я тебя так ударила. Болит?

Я пожимаю плечами, потом корчу рожу.

– Скорее всего, утром не смогу ходить.

Она поднимает глаза. В них видны искорки смеха.