Темный круг. Наследие Вассар - Александр Козырев

Вскоре до слуха докатился гул подземной реки. С каждой секундой он нарастал, и вот в темноте стали различимы очертания берега и мерцающий блеск быстро текущей воды. Они перебрались по узкой полоске каменных уступов, чуть не падая в ледяную пропасть, к неприметному ступенчатому выступу, ведущему на небольшую площадку между скал, разделенную надвое каменной плитой, – в нише за ней мог укрыться человек. Отдышавшись, Саввар развернулся, прислушиваясь, затем знаками приказал Деньше спрятаться в нише, а сам скользнул за скалы обратно по крутому обрывистому берегу.

Деньша остался в полутьме, голова немного кружилась. Ему казалось, что скалы, окружавшие площадку, постепенно смыкаются, выдавливая его из ненадежного убежища. Какое-то время он стоял, вдыхая полной грудью влажный воздух, наконец избавившись от промокшего воротника на носу, поправил ножны на поясе, похлопал по карманам, желая убедиться, что не потерял сверток Саввара, и стал ждать.

Слух резанул скрежет металла о камни: кто-то карабкался вверх. Свет фонаря, тусклый от влаги, достиг площадки. Преследователи остановились, наверное, осматриваясь. Зашаркали по каменной плите сапогами, заскребли металлом. Деньша вспомнил уроки Пяста, мысленно попрощался с Пиритом, крепче сжал рукоять, свободной рукой уперся в скалу и приготовился, напрягая каждую мышцу, к рывку. Лязг прекратился, кто-то зацепился за край плиты и повис, звеня, в мокром воздухе. Звон сначала усилился, затем, раздробившись, отдалился. Было слышно, как камни откалываются и падают в воду, добавляя в мрачную симфонию короткий, как хлопок, – «бульк».

Деньша в изнеможении закрыл глаза. Увидел себя среди высоких колонн, уходящих в темный потолок. Сухой спертый воздух ударил в нос – он еле удержался от кашля. Откуда-то сверху потянулись черные длинные лапы, они шаркали по колоннам в поисках опоры. Он не боялся, лишь попятился, уступая место огромному пауку.

– Кровь, – прошипел хриплый голос. Лапы коснулись пола, следом показалось липкое, покрытое тонкими жирными волосками паучье тело. Он резко открыл глаза, снова оказываясь между скалой и камнем.

– Кровь, – шепотом повторил Деньша. – Саввар не зря предупредил…

Он почувствовал, как дрожит воздух. Короткий всплеск упавшего в воду камня словно спустил скопившуюся под сводами исполинскую лавину. Тьма, как паук, перебирала тонкими крючковатыми лапами по паутине древних туннелей. Копившаяся веками злоба проснулась и ринулась к источнику инородной дрожи.

Сознание меркло, красные круги поплыли перед глазами, в висках пульсировала горячая кровь – тело рвалось в бой, но Пяст мог бы гордиться выдержкой ученика. Деньша вложил кинжал в ножны, опустил уставшие от напряжения руки и немного постоял, приходя в себя. Тьма, не почуяв его, скользнула вслед металлическому лязгу.

Деньша выбрался из укрытия, осторожно спустился по ступеням вниз, к реке, присмотревшись, различил в неясном свете очертания узкой, шириной в ладонь, каменной тропинки, по которой они с Савваром добрались сюда. Затем наклонился к воде, опустил руки в быстрый ледяной поток – он был такой силы, что мог с легкостью утащить его глубоко под скалы, – и вдоволь напился. Кроме шума реки, иных звуков он не слышал. Он прошел по берегу к началу туннеля, стараясь не потревожить мелкие шатающиеся камни, и остановился. Откуда-то из конца туннеля скользнул тусклый луч света, заставив его попятиться к воде. Одной ногой угодил в ледяной поток, мягкий сапог тут же набрал воды. Пришлось приникнуть к мокрому камню, чтобы, кое-как притянув к себе промокшую ногу, разуться. Окоченевшая конечность сначала показалась почти бесчувственной, но после отозвалась пронизывающей болью. Он скривился, обхватив ногу холодными ладонями, и в этот момент увидел прямо над собой несколько закутанных в плащи фигур. Кто-то из них держал в руке зажженную лампу. Деньшу они не заметили. Или не искали. Послышались голоса, и, хотя слов невозможно было разобрать, Деньша был уверен, что это северяне. Недолго постояв, они скрылись в туннеле, оставляя на стенах вытянутые тени.

Деньша с трудом натянул намокший холодный сапог, в ноге снова неприятно защипало. Крадучись, направился вслед за северянами. Саввара нигде не было видно, а оставаться на месте больше он не мог. За время пряток на берегу одежда тоже намокла и теперь противно липла к телу. Деньша брел по длинным туннелям вслед за неясным светом чужой лампы, усталый, разбитый, опустошенный. Холод и тьма властвовали здесь. И что-то еще – могущественное, исполинское, что-то, заставившее даже Саввара чувствовать себя неуютно. Деньша отчетливо ощущал леденящий взгляд бестелесных глаз, направленных на него из каждого угла, – тьма следовала по пятам, словно паук, выжидая, когда у него кончатся силы.

Северяне шли быстро. Пришлось перейти на легкий бег, чтобы поспевать за ними.

Туннели петляли, то врезались в рукотворные катакомбы, проламывая стены, то выходили к потайным пещерам, делая круги, поднимаясь и снова падая широкими и узкими лестницами, сбивая все возможные ориентиры. За время, пока Деньша следовал за северянами, его одежда успела подсохнуть, воздух посвежел, на сухих камнях оставались заметные даже в темноте мокрые следы.

Туннель в очередной раз резко вильнул, выводя его к слабо освещенной штольне, проделанной, вероятно, еще при Вассарах. В просторной галерее расположились больше двух десятков северных торговцев, гостивших в трактире Пирита, остальных Деньша не знал. Среди северян выделялся один: он говорил гортанным низким голосом и прятал лицо за плотной повязкой, не имеющей характерного носового выступа. Безносый что-то яро доказывал остальным, они поглядывали на его с недоверием и, как показалось Деньше, злобой.

– Нам… Нельзя выходить… – донеслись обрывки фраз.

Деньша высунулся из туннеля и чуть не потерял равновесие – тело мешком потянуло к полу, скользкому от глины, он едва удержался за выступ и от неожиданности чуть не вскрикнул. Сел, спрятавшись за поворотом, голосов из-за стучащей в ушах крови расслышать не удавалось. Отряд все-таки снялся с места: видимо, северяне приняли решение.

Дождавшись, когда отряд скроется из виду, Деньша выполз из укрытия и поспешил к месту его стоянки. Возле сложенного костра обнаружил характерный след, как будто кто-то лежал связанный. Он присмотрелся: так и есть – кровь! Может, это Саввар? Может, удастся его спасти? Нужно идти за северянами!

Деньша опять пошел вслед за отрядом. Еще недавно теплые уютные сапоги, заботливо сшитые знакомым башмачником, набрали вес и насквозь пропитались мелкой грязью, правый стирал ногу из-за набившейся в него пыли, левый колол мелкими камешками, которые проникли туда, вероятно, вместе с водой.

От стен почти прямой штольни отражался тусклый свет – они приближались к поверхности. Мысли о спасении Саввара то накатывали так остро, что хотелось, закричав, выхватить кинжал и врезаться в обидчиков, раздавая тумаки, то отступали, и он тащился, понурый, в унылом монотонном ритме, задаваемом тяжелыми шагами северян.