Темный круг. Наследие Вассар - Александр Козырев

– Кварт должен понести наказание.

– Надо понять его мотивы. Если чист, разжалуем до квинта, походит в низшем чине еще пару лет, там посмотрим, – пожал плечами примий.

– Возможно… Ладно, оставим это до выяснения обстоятельств. Чудное вино, между прочим! – Харрас поднял бокал вверх, любуясь густым рубиновым цветом Лисского.

– Отличное, я такое пил только в столице. Где Пириту удалось его достать?

– Этот старый лис ничего не скажет, как всегда, – заметил градоправитель. – Неважно, дело свое он знает, и то хорошо.

– Точно, – кивнул Легур. – Какие вести с заставы?

– Айрину рассказали о мороке в Инистом лесу: люди исчезают, мертвых видели, – Харрас был явно озабочен. – Может, просто слухи: лес всегда был с сюрпризами. А может, и нет. Надо разобраться, – заключил он, выразительно посмотрев на собеседника.

– Плохой знак, – задумался тот. – Сколько лет затишья, а тут снова начинается.

– Опять некромант? Что думаешь, Легур?

– Некромантов уничтожили в Аларской войне, но пренебрегать такой догадкой не стоит.

Легур еще раз обвел взглядом трактир. Деньша тихо сидел в дальнем углу, протирая дочиста стаканы. Примий посмотрел на него, затем перевел взгляд на Харраса, тот пожал плечами и молча забарабанил пальцами по столу.

– Пока не ясно, – проговорил он наконец в ответ то ли на свои мысли, то ли на немой вопрос примия.

– Как госпожа Клари? Не думаете о прибавлении в семье? – сменил тему Легур.

– Когда будет спокойнее на границе, тогда и подумаем об этом! Хорошо все с ней, читает много в последнее время, – Харрас явно не желал говорить об этом.

– Как бы хотелось съездить на юг этой зимой! Что скажете, здебор Харрас? Отправиться в столицу, а затем в Лисскую долину. Там делают такое вино! – он закатил глаза, погружаясь в приятные воспоминания. – Вокруг цветут пышные сады, большие виноградники раскиданы по восточной части холма. Можно весь день отдыхать на солнце и купаться в озере Нат, пока тут бушует буран, заметая город снегом, – Легур зачарованно смотрел в окно.

– Скучаешь, друг? – улыбнулся Лодин.

– Конечно! Занесло меня на самый север… До сих пор не могу привыкнуть к холоду! – примий недовольно заерзал.

– Боюсь, что скоро нам всем нужно будет привыкать к холоду, – печально улыбнулся Харрас.

– Будем надеяться, что наши предположения верны, и мы не ошибаемся. Сулгрик уверен, что начнется все в Инистом лесу. Или уже началось, судя по вестям? – примий понизил голос до шепота.

– Как знать, – Харрас вновь бросил взгляд на Деньшу. – Надо успеть вывезти людей. Мне сообщили, что на местах все подготовлено к их приему. Еще неделя – другая, и в городе останутся только те, кто может держать в руках оружие.

Они вышли из трактира ближе к полуночи. Выскочивший проводить их Пирит какое-то время смотрел им вслед, потом отдал короткие распоряжения слугам, крикнул Деньше не засиживаться допоздна и отправился спать.

После ухода гостей Деньша обнаружил на столе еще два серебряных: плата за ужин оказалась слишком щедрой. Он запер трактир и направился к себе.

Окно его комнаты выходило на площадь, иногда в вечерние часы он любил смотреть на нее.

Начался дождь. По каменной мостовой забарабанили крупные капли, на улице становилось холоднее. Деньша с грустью подумал о том, что скоро торговые караваны совсем перестанут ходить через Вартияр, а им с Пиритом, возможно, тоже придется покинуть город, и улегся в постель. Ему нравилась жизнь в трактире. Иногда он мечтал, что однажды займет место Пирита и будет так же, как дядя, работать, обучая юного помощника, а может, и собственного сына. Когда-нибудь… В далеком будущем. Засыпая, он, как обычно, мысленно помолился о душе умершей матери. Об отце он не знал ничего. Пирит всегда уходил от ответа, но как-то раз обмолвился, что отец еще до его рождения пропал в Инистом лесу.

Ему редко что-то снилось, или он просто забывал свои сны. Но иногда, когда светило Сиана-Яра уступало город далеким мерцающим звездам, какая-то непонятная тоска овладевала им. И тогда в своих снах он отправлялся в путь. Видел он не себя. Кто-то не равный ему шел, прорезая тьму, посреди величественных, ввысь устремленных колонн. А утром уже он, Деньша, просыпался с чувством, что маленький Вартияр примостился у его ног, а черно-белая башня едва-едва достает ему до пояса…

Глава 3

Сивер проснулся рано: его разбудил шум у городских ворот. Отряд здебора Харраса вернулся в город, пришедшие громко переговаривались со стражниками, обмениваясь новостями.

Дверь распахнулась, быстро наполнив крохотную комнату прохладой.

– Просыпайся, пора коней кормить! – раздался знакомый голос, и дверь тут же захлопнулась.

На улице было пасмурно, вставать совсем не хотелось. Мальчишка медленно поднялся и принялся одеваться, все еще прислушиваясь к голосам с улицы. Ему показалось, что всадники были чем-то встревожены, но, как он ни силился, разобрать что-либо не смог. Пока одевался, услышал, как с лязгом опустились металлические решетки, а затем едва слышно затворились городские ворота. Всадники ушли вверх к черно-белой башне, понял Сивер, открыл дверь на улицу и огляделся. Маленькая площадь перед воротами уже опустела.

Небольшой дом, в котором уже три года жил мальчишка северянин, вплотную примыкал к городской стене. Над входом нависали балконы дозорной башни, покоившейся на приземистых широких воротах. Обветшалую крышу прикрыла не так давно возведенная дополнительная деревянная башня с узкими бойницами.

От городских ворот в разные стороны расходились три главные улицы: две, изгибаясь, тянулись вдоль массивной стены и смыкались с обратной стороны, окольцовывая Вартияр, третья стрелой летела через весь город, пока не упиралась в стену, закрывавшую собой необычно высокую даже для пограничного города черно-белую башню. Поначалу, когда мальчик только прибыл в Вартияр, он каждый день с любопытством всматривался в огромное строение, разрезающее брюхо низко летящих туч, и ему казалось, что именно из-за этой башни в городе часто стоит мерзкая дождливая погода.

Напротив скромного обиталища Сивера расположились конюшни. Ему нравилось ухаживать за лошадьми. Чаще всего это были уже привыкшие к нему скакуны дозорных и городских стражей. Но, когда в городе останавливались крупные караваны, ему нередко поручали ухаживать и за лошадьми приезжих торговцев: насыпать корм, натаскивать воды из колодца, готовить мягкий настил и чистить шерсть гордых животных. В такие моменты он мысленно уносился далеко на север, откуда был родом. Сивер вспоминал, как помогал отцу собираться на охоту, провожал его за ворота крепости… Размеренная, понятная, дорогая его сердцу жизнь с родителями в Теплом ветре осталась в невозвратном прошлом, в настоящем же его окружал чуждый ему, холодный город.