Тайны Реннвинда. Поцелуй ночи - Лена Сокол

Забота обо мне доставляет Ингрид удовольствие и позволяет чувствовать себя важной частью моей жизни – это я знаю и потому решаю: хватит с нее и моего побега в Реннвинд, можно какое-то время побыть и хорошей девочкой.

Звонок в дверь раздается снова, а затем я слышу, как скрипит входная дверь.

– О, здрасьте… – Озадаченно бормочет Микке.

– Добрый день. – Голос тети спокоен.

– А вы… а-а-а… – Парень кашляет. – Здесь живет Нея?

– Кто?

– Нея. Нея Остлунд.

– Простите?

– Мы с ней договорились встретиться… она ведь здесь живет?

– Хм. Впервые слышу это имя. – Хмыкает тетя.

– Да? Странно. Мне казалось… – Похоже, он расстроен.

– Аха-ха-ха, это шутка! – Не выдерживает она. – Видел бы ты себя! Умора! Проходи, я тетя Неи.

– Микаэль Линдстрем.

– Ингрид.

Наверное, они жмут друг другу руки. Чтобы убедиться в этом, я выхожу в коридор.

– Привет. – Стучу пальцами по кружке с чаем.

Увидев меня, Микке смущенно выдыхает:

– Привет, Нея. – И проводит ладонью по коротким волосам. – Как дела?

– Вижу, ты уже познакомился с тетей. – Улыбаюсь я.

– Да, она у тебя… шутница. – Микке неловко оглядывается через плечо.

– Значит, вы учитесь вместе? – Закрыв дверь, устремляет на него свой взор Ингрид.

– Да. – Кивает парень. – У нас несколько общих предметов.

Он переступает с ноги на ногу, ожидая приглашения пройти в гостиную, либо моего сигнала о том, что мы отправимся сейчас вместе куда-то.

Но тетя не дает ему расслабиться.

– Линдстрем… Линдстрем… – Задумчиво произносит она и складывает руки на груди. – А Арвид Линдстрем – не твой отец?

– Все верно. – Микке меняется в лице.

– Восемнадцать лет прошло, но этот город все еще меньше наперстка. – Усмехается Ингрид. – Я знаю твоего отца, потому что мы жили на соседних улицах. Как он, кстати?

– Его не стало семь месяцев назад. – Мрачно отвечает парень.

– О, прости… – Тетя прочищает горло и отводит взгляд в сторону.

– Все нормально. – Микке расправляет плечи.

– Сочувствую. – Тихо говорю ему я.

– Так… – Ингрид явно размышляет, чем бы сгладить неловкость момента, а затем выдает: – Чем вы собирались заняться с моей племянницей?

– Мы…

Я не даю ему договорить:

– Микке, прости, пожалуйста, но я не смогу никуда пойти с тобой сегодня. – Крепко сжимаю пальцами чашку. – Тетя только что приехала, и мне нужно помочь ей разобрать вещи.

– Вот как. – Он прячет руки в карманы куртки.

Было бы проще, если бы Ингрид ушла в кухню, но она по-прежнему здесь: стоит и пристально смотрит по очереди на каждого из нас.

– Может, быть в следующий раз… – Я виновато пожимаю плечами.

– Что ж… – Он шаркает ногой.

– Или ты можешь остаться и помочь нам выгрузить вещи из машины и занести в дом. – Вдруг предлагает ему тетя. – Если вы с Неей займетесь моим багажом и расставите все растения в гостиной, то я смогу в это время приготовить нам с вами ужин. Как идея?

Я не видела ни одного мужчину, который бы отказал ей. Всякий, кто оказывался на пороге нашей квартиры, немедленно попадал под очарование Ингрид. Всегда.

– Я с удовольствием! – Хватается за эту возможность Микке.

– Тогда поторопитесь. – Улыбается тетя. – Кажется, собирается дождь.

Она отворяет дверь, и мы выходим на крыльцо. Небо отливает сталью, но ни единой тучки не видно.

– Советую начать с желтой сумки, в ней продукты для ужина. – Распоряжается Ингрид, отдавая парню ключи от машины и оставляя нас одних. – И будьте осторожны с сиреневыми коробками: там травы, а они любят нежное обращение!

Мы остаемся одни и переглядываемся.

– Прости, – шепчу я.

И ставлю кружку на деревянные перила.

Микке долго смотрит на меня сверху вниз, а затем скидывает косуху и вешает ее на перила рядом с кружкой.

– А ты полна сюрпризов. – Подмигивает он.

Я пожимаю плечами и отвожу глаза. Мне неловко под его взглядом, хотя я даже еще не решила: нравится мне Микке или нет.

– Ну что, начнем? – Парень жмет на брелок, и от машины раздается сигнал разблокировки.

– Начнем. – Я закатываю рукава.

Чемоданы, сумки, коробки и коробочки, полиэтиленовые, бумажные, пластиковые пакеты, тканевые мешки и мешочки – мы таскаем их в дом, не переставая удивляться, как все это добро могло уместиться в салоне старенького седана.

– Осторожнее, – предупреждаю я, когда Микке вынимает с заднего сидения пальму в горшке.

Его крепкие мышцы туго натягивают рукава футболки, но лицо кажется непроницаемым. Похоже, парню совсем не тяжело.

– Ерунда. – Ослепительно улыбается он.

Я провожаю его взглядом, а затем вижу тетю в окне и спешу отвернуться. Беру коробку, в которую плотно уложены травяные сборы в банках, и несу в дом.

– Ничего не слышно о той пропавшей девушке? – Интересуюсь я, когда мы встречаемся с Микке в коридоре. – Ее не нашли?

Он забирает из моих рук коробку:

– Кажется, нет, все еще прочесывают лес.

– Как ты думаешь, что с ней могло произойти?

Мы выходим на улицу и подходим к машине.

– Не знаю. – Мрачнеет парень.

Он вынимает из салона пару кашпо с растущими в них тимьяном и розмарином.

– А что, если это дикий зверь напал на нее в лесу? Такое возможно?

– Вполне. – Кивает Микке, поворачиваясь ко мне.

– А если не зверь, а что-то другое?

– Что, например? – Его брови взлетают вверх.

– Не знаю. – Я тяжело вздыхаю. – Говорят, в Реннвинде завелось какое-то зло…

Парень опускает кашпо ниже и наклоняется к моему лицу:

– Люди в этом городе верят, что озеро создал своими руками тролль, который вырвал из земли камень и наполнил пространство под ним водой. А еще верят, что вэтта – домовой, насылает на них икоту, что горные духи, разозлившись, портят погоду, и что русалка затаскивает усталых путников под воду. – Микке качает головой. – Здесь постоянно болтают всякое, так уж повелось. Неужели, ты тоже веришь в глупые страшилки, Нея?