Палач Иллюзии. Книга 3 - Виктория Падалица

Кажется, у меня получилось настроить Фархада на нужную волну. Теперь оставалось лишь действовать с уверенностью, импровизируя в рамках давно позабытой роли и ни в коем случае не выступать за эти рамки.

– Вам нравится, мой господин?

– У-у-у… Как апофеозно мы запели. Мой господин… – Фархад надменно спаясничал, качая головой. – Чего пришла клянчить? Какие запреты я опять должен пересмотреть? Хочешь, чтобы не ездил с тобой по салонам красоты? Или в парандже спарилась?

– Никаких запретов не нужно пересматривать, мой господин. Меня полностью устраивает всё, что вы мне позволяете, и я благодарна вам за это. – выразила я как на духу. – Мне не о чем просить, потому что я счастлива. Но меня очень тревожит кое-что…

Сделав паузу, чтобы Фархад повёлся на мою серьезность, я опустила глаза и елейным голоском озвучила наигранную причину.

– Я боюсь, вам не нравится этот нескромный костюмчик, мой господин. Развейте же мой страх, прошу вас…

Я немного покрутилась, чтобы Фархад рассмотрел со всех сторон, затем повернулась к нему спиной и изящно прогнулась. Покачивая бедрами и слегка приподнимая ягодицы пальцами рук, я охотно демонстрировала костюмчик во всех его нескромных деталях. Затем развернулась к Фархаду лицом и умело затрясла кисточками.

– Как этот…гм… Как этот костюмчик может не нравиться? – Фархад умывающим жестом потер лицо и перевел на меня пристальное внимание.

Теперь уже более любопытное, но чуток похолодевшее.

– Ты же не просто дефилировать сюда пришла, так ведь? Говори, чего хочешь, и побыстрее. Мне не терпится узнать, ради чего такие немыслимые жертвы.

Я с непониманием поглядела на него и, слегка наклонив голову, попросила пояснить.

Фархад вдруг взялся вертляво уходить от темы, на которую я была настроена.

– Для того ты так сногсшибательно нарядилась, чтоб я лояльней стал, правильно понимаю? Говори, где излишне резок с тобой был. Извинюсь, коли нужно.

Ах, вот он о чем. Он не понял меня. Не разглядел истинного смысла в моём поведении, на первый взгляд, чересчур вычурном и банальном.

– Нет, господин. Ваши наказания справедливы и милостивы, и я не смею пойти против вашей воли и мудрости. Я счастлива быть от вас зависимой. Я ваша покорная слуга, ваша Айша или Катя. Называйте меня и наказывайте по вашему усмотрению. Можете любить меня, целовать, а можете вытирать об меня ноги и плевать в рот. Я буду благодарить за всё, что вы способны мне подарить. Я готова служить вам вечно и надеюсь, что вы меня не прогоните…

Фархад открыл было рот и замер, на время растеряв дар речи. И тогда я поняла, что перестаралась, чересчур вжившись в роль рабыни.

– Хочешь поиграть в «Иллюзию»? – поинтересовался Фархад с издёвкой.

В интонации его речи зародился мрачный, отягчающий оттенок уныния в симбиозе с бездушным сарказмом.

– Не совсем удачная ролевая игра. Особенно для нас с тобой. Ты так не считаешь?

– Не считаю, мой господин.

А вот этого я не ожидала…

И представить не могла, что так всё повернется, и Фархад, вместо того, чтобы наброситься, как бешеный бычара, на красную шторку, которая нас связала однажды и навсегда, так легко отвернется от соблазна.

Нет, я не отступлюсь.

Ему же нужно видеть во мне рабыню? Покорную, стелющуюся лужицей. Как и те рабыни, которых он рисовал и до сих пор хранит рисунки. Он ведь любил их за покорный нрав.

«Ты ведь этого хотел. Почему ж ты сопротивляешься? Может быть, я недостаточно покладисто веду себя? Надо ещё больше унизиться? »

Во мне кричало всё моё естество, что не хочет больше так вести себя. Что оно хочет быть собой. Мое естество страдало, но я продолжала играть роль покорной рабыни.

– Позвольте вас порадовать, господин. Я мечтаю выразить вам свою любовь и преданность. Я готова понести наказание, коли вы посчитаете нужным причинить мне самые ужасные в мире страдания. Не щадите и не выделяйте меня среди других. Обращайтесь со мной так, как изволит ваше сердце. Выплесните всю вашу обиду. Накажите меня по всей строгости, о Палач, мой господин.

– Ты не имеешь представления, к чему так плаксиво взываешь, Катя… – цокнув пренебрежительно, отозвался Фархад спустя некоторое время молчаливого обдумывания. – Зачем обижаешь меня тем, что помнишь? Зачем опять баламутишь ты это всё?

Фархад встал с кровати и, приблизившись ко мне, недолго глядел в глаза, пытаясь распознать в них ответы на свои вопросы, затем принялся не торопясь ходить вокруг.

– Эх, Девятка, Девятка… Хрен поймёшь, что тобой движет. Ты та самая загадка, которую мне непросто разгадать.

Я напряглась, как струна. Желание, страстное, липкое, гнетущее, дрожащее, зародилось в груди, нарушив частоту дыхания, и поразительно быстро упало ниже пупка.

Я опустилась на пол, села на колени, свела их вместе. Выставила руки ладошками вперед и склонила голову.

– Я готова покаяться и получить наказание за свои грехи, мой господин.

– Хорошо. Выпросила. Так и быть, накажу тебя так, что мало не покажется. Но сперва ты ответишь, зачем всё это затеяла.

– Я вещь. Я собственность. Ты меня купил, заплатил высокую цену, и потому тебе приходится со мной жить. Мой господин.

– Ты моя принадлежность, которую я купил, и это на самом деле так. Но ты не вещь, Катя. Ты высшая ценность, которую я добился, потратив на это годы, силы, сердце и жизни других людей. Я поставил на кон всё, чтобы ты принадлежала мне на любых условиях, при любых лишениях и за любые страдания. Я пошёл на всё ради тебя одной, и ни капли не сожалею об этом. Если хочешь на чистоту… Ты первая женщина, из-за которой я вообще что-либо делал не в угоду себе. Вертелся перед тобой, как щенок, что для меня, поверь, было дико унизительно. Возможно, я эгоистично поступил, сделав тебя моей без твоего согласия. Но ты, твоё поведение из крайности в крайность и твои безумные выводы… Не кажется ли, что пора бы поставить тебя на место?