Палач Иллюзии. Книга 3 - Виктория Падалица

– Она зайдет сюда через полчаса. – Фархад, не теряя ни секунды, торопливо расстегивал пуговицы на рубашке, обнажая мою грудь. – Нам с головой хватит этого времени.

Поскольку Фархад начал утро с комплиментов, я решила сказать ему что-нибудь приятное в ответ. Подумав при этом, что было бы неплохо делать это регулярно.

– Не знала, что ты настолько горяч и любвеобилен, мой любимый-дорогой…

Фархад, прищурившись, загадочно улыбнулся и, сжав мои пальцы в своей ладони, подарил им заботливый поцелуй.

Он просто таял, когда я называла его "любимый-дорогой".

– М-м-м, ты ещё много обо мне не знаешь, любовь моя…

Усадив на стол, Фархад развёл мои ноги в стороны. Приспустив шорты, он потерся твердым членом о мои трусики, заставляя их намокнуть. Затем сдвинул трусики и проник в меня пальцем, проверяя на готовность.

Я уже была влажная, и сильно. Теперь это происходило, как по заказу. Разок дыркнул, где надо, и всё – завелась быстро и безотказно. Фархад довёл этот процесс до автоматики.

Взяв меня за ноги и придвинув к концу стола так, чтобы попа находилась на весу, Фархад вошёл в меня сразу и на всю длину. Его член, и без того громоздкий, в этой позе казался ещё более габаритным.

– Ого… – воскликнула я на выдохе. – Вот это да…

От ощущения максимального натяжения внутри себя, я не смогла дышать ровно. Только и оставалось, что замереть с распахнутым ртом и получать невообразимое удовольствие.

Размеренные толчки вперед-назад вскоре сменились на быстрые хлопающие рывки.

Для своего удобства, Фархад держался за мои плечи, грубо и быстро драл меня на кухонном столе, задвигаясь до предела и сверх предела со скоростью пулемета.

– Нравится тебе так? – страстным рваным шёпотом спросил он мне в губы, которые после того атаковал безудержным поцелуем.

– Да… – вытолкнула из себя ответ, захлёбываясь от стонов. – Да…

– Хочешь больше?

– Да…

Получив однозначный ответ, Фархад пригвоздил меня к столу и, обездвижив полностью, взялся драть с неистовой силой.

Я нескромно стонала, вскрикивая в плотно прилегающую ко рту ладонь. Пыталась отдышаться, вновь и вновь сбиваясь с ритма. Не шевелилась, осознавая, что на скорости врываюсь в сумасшедший экстаз от того жаркого обстоятельства, с каким старанием Фархад разносит моё нутро в пух и прах.

Грубо, безжалостно, с остервенением и звериной прытью растерзать, выжать и вытрясти из меня всё, что можно, в том числе и мою гордость – было его главной целью.

Как безвольная рабыня, познавшая прелесть тугого кнута, рассекающего кожу ради удовольствия хозяина и благодарная за эту боль, я находилась в его власти и полном подчинении, и мне это нравилось. Фархад трепал меня и таскал, как хотел того сам, и это заводило меня настолько, что лишь от одной мысли я готова была кончать и кончать. Я всецело отдалась ему и забыла обо всём на свете, на время лишившись рассудка.

– Мама, папа! Мы дома!

Донеслось из коридора голосом Фатимы.

Дети с Фатимой вернулись!

Они уже здесь! Вот же незадача!

Мы с Фархадом едва успели поправить на себе одежду, как Тимур с Марьяной влетели на кухню и бросились обниматься.

Благо, они еще маленькие, и ничего не заподозрили. Но Фатима, вошедшая на кухню спустя минуту после них, сразу раскусила, почему мы с Фархадом такие запыхавшиеся и вспотевшие и почему на столе кавардак.

Боже… Свекровь застала нас трахающихся на обеденном столе…

Оставалось лишь верить и надеяться, что это нескромное обстоятельство не сильно разочаровало её в её-то семьдесят с небольшим.

– Что ж ты не позвонила, когда прилетели? – Фархад, испытывая неловкость, обратился к матери. – Я б вас встретил…

– А мы так… Решили нагрянуть без предупреждения. – Фатима, стыдливо улыбаясь, глядела то на сына своего, то на меня. – Сюрприз хотели вам сделать. И чтобы вы поспали подольше. Вижу, сюрприз удался… Ну хоть не ругаетесь, и то слава богу. ...

Я скромно отвела глаза и взялась наводить порядок на столе, как тут заметила в отражении, что сильно взъерошенная. Поправив волосы, секунду назад торчавшие как грива у льва, я перевела смущённый взгляд на Фархада.

Фархад переместился к окну, чтобы его вспотевшее лицо обдало ветром.

Затраханная и недотраханная одновременно, я поняла, что делать вид, что ничего не было – та ещё непростая задача. Не получалось выровнять дыхание, сколько не заставляла себя. И гудит всё там, и ноги не слушаются, и щеки горят. И срочно надо прекратить думать о сексе. Хотя это невозможно, потому что за эти дни сексом весь дом пропах.

Фатима не выдержала неловкости момента и отправилась в сад за Авророй.

– Все будут чай?

Всё ещё красная от стеснения, я взяла с полки холодильника молоко и вопросительно поглядела на младших.

Дети ответили утвердительными кивками.

– Присаживайся. Я сам сделаю.

Фархад, видя, как мне тяжело концентрироваться с одного на другое, любезно предложил помощь, неоценимую в те моменты.

По крайней мере, у него, в отличие от меня, возбуждение "упало", что было заметно по шортам.

Надо бы нам с Фархадом почаще оставлять детей на няню и проводить время вдвоем. А ещё лучше в отпуск без детей поехать. Ведь именно отпуска нам не хватало все эти полгода.

Глава 2. Катерина

Ближе к концу завтрака, Фатима деликатно поинтересовалась у Фархада, планирует ли он коверкать судьбу за деньги, рискуя жизнью на ринге и дальше.

Меня захлестнул неподдельный интерес послушать, действительно ли Фархад завязал с боями без правил, или только прикидывался, что завязал, а сам вернется к этому занятию, как только поправит своё здоровье.

Фархад поспешил обрадовать нас: клятвенно пообещал, что карьера в "Октагоне ярости" завершена, но прекращать драться за деньги он пока не намерен. После того как помирился с Билли, у Фархада появилась подработка учителем в школе боевых искусств, буквально вчера переименованной в "Братья".

Фархад также заверил нас в том, что подработка учителем не будет отнимать столько времени, сколько отнимала предыдущая.

И я в этом даже не сомневалась. Поскольку школа боевых искусств расположена в соседнем Эмирате, в часе езды на машине, и принадлежит Билли, я в состоянии упросить его накидывать Фархаду побольше выходных дней. Теперь Фархад будет находиться под чутким присмотром брата, который всегда мне расскажет, если что-то вдруг пойдет не так.