Дворовая «Ассоль» - Виктор Улин

Рыболов, вероятно, уже сошел с парома и, чертыхаясь, взбирался на песчаный берег, жена жила где-то далеко и отдельно от меня.

А я был остался здесь, и недалеко была рыжая Настя, которая отдалась без малейшего натиска.

Впрочем слово «отдалась» не подходило, она взяла меня сама.

Главным оставалось то, что ко мне – брошенному мужчине – потянулась женщина, обделенная мужским вниманием.

И пусть все произошло не в русско-классическом будуаре, не в гостинице, даже не на съемной квартире, а в затхлом туалете, где я задевал локтями стенки – это было неважно.

Мы сошлись с Настей случайно, случай не следовало перечеркивать.

Я незаметно дошел до перекрестка с липовой аллеей, столь же незаметно прошагал рябиновый бульвар.

Около нашего квартала я заглянул в «Перекресток» и взял на обед упаковку сырого бекона из мраморной говядины. Уже около кассы передумал, вернулся и прихватил еще одну: сегодня я потратил силы, их требовалось восстановить.

На парапете, ограждающем чахлую клумбу у моего подъезда, висел белый бюстгальтер с плотными чашками и кружевной планкой.

Когда я направлялся в «Ассоль» – еще не зная, что там ждет – его тут не было.

Бюстгальтер появился как некий знак.

Подъезд встретил летней духотой, лифт был в меру загажен, на прокуренной площадке стояла банка из-под пива «Белый медведь», в отсеке вязко пахло подгоревшим пловом, за дверью противоположной квартиры перебранивались.

Жизнь ползла по привычному стоку, но мне, кажется, удалось выбраться из канавы.

Рыболов мог лететь на Юпитер, я шел новой дорогой.

4

Я сам не заметил, как начал оттаивать после потери жены.

Настя работала чаще, чем напарницы.

Все происшедшее между нами случилось столь естественно, что мы даже не обменялись телефонами.

Я просто приходил в магазин, когда хотел, и мы уединялись в туалете.

«Уединение» было условным. Дверь мы не закрывали, иначе задохнулись бы в крошечном пространстве.

В нескольких метрах копошилась то вторая Настя, то «Сян-Мэй», чуть дальше за стеной гомонили покупатели, пищал кассовый аппарат, квакали СМС о списании сумм.

Но все это – как ни странно – не мешало.

Я вдруг начал понимать людей, которые занимаются сексом на крыше.

В первый раз я подчинился Настиной воле.

Потом, действуя осознанно, расстегивал кофточку, высвобождал из бюстгальтера и целовал ее небольшую крепкую грудь.

С каждым днем я понимал, что с женой все было не так.

Жену я любил. Но ей требовались дети, она оставалась холодной и никогда по-настоящему меня не вожделела.

Супружеский секс был каким-то пионерским.

Худенькая Настя отдавалась мне ради удовольствия.

Наше слияние бывало коротким и однообразным, занимало от силы десять минут, в течение которых напарница «прикрывала» в торговом зале. Этого хватало обоим.

Мы давно перешли на «ты», обменивались нежностями.

При всем прочем подсобка оставалась мрачной, вонючей клоакой.

Камеры наблюдения бдили каждую минуту. Записи просматривались – периодически и фрагментарно – и меня однажды заметили.

«Сян-Мэй», которая несла ответственность, наврала, что я – друг рыжей Насти, работаю водителем продуктового фургона, часто оказываюсь в этом квартале и захожу помочиться.

Романтический хозяин был нормальным человеком и объяснение принял, тем более что в магазине ничего криминального не происходило.

Но все-таки мы с Настей стали пробираться в туалет поодиночке, выходить тоже врозь. Я проскальзывал первым, она оставалась там некоторое время, чтобы привести себя в порядок, избавиться от последствий нашей страсти.

Следовало перевести отношения на иной уровень и договориться о встрече у меня в Настин выходной.

Однако тень ушедшей жены еще витала между стен квартиры и на такой вариант я не выходил.

II

1

– What can I do? !

What can I do-o-oo…

Из подсобки на весь торговый зал гремела песня прошлого века.

Атмосфера магазинчика напоминала разудалый корпоратив.

Покупатели: женщина с двумя близнецами и мужчина в дворницкой куртке – молча слонялись от прилавка к прилавку.

Я не был тут давно.

Работа программистом перестала удовлетворять.

Я долго искал в Интернете вакансии: сначала подходящие по специальности, потом все подряд – и совершенно неожиданно меня приняли на должность начальника отдела продаж в филиал московской фирмы, занимавшейся моторными маслами.

Перед вступлением в должность мне полагалась стажировка в Москве, в центральном офисе.

Ведь имея диплом Авиационного института, в маслах я ни черта не понимал, поскольку окончил факультет информационных технологий. Я знал лишь, что масло надо менять каждые десять тысяч пробега, остальное было тайной за семью печатями.

Месяц, заполненный учебой и тренингами, прошел довольно быстро.

О рыжей Насте я вспоминал часто, ведь наша связь длилась без малого полгода.

Только вернувшись из Москвы, я осознал, что началось все жарким июлем, а сейчас тянется снежный декабрь.

Я понял, до какой степени соскучился по Насте, но ринуться к ней смог не сразу.

Работа в новой фирме оказалась непростой.

Мне приходилось с ураганной скоростью разбираться в маслах и в технике продаж, при этом делать вид, что все это прекрасно знаю.

Как ни удивительно, подчиненные мне менеджеры оказались молодыми женщинами. Мой предшественник – чей-то родственник – имел гуманитарное образование, ничего не смыслил в технике как таковой. Они были вовсе полуобразованными, но всему научились на практике и в грош его не ставили, посмеивались за спиной.

Я понял, что их надо сразу свернуть в бараний рог, иначе задавили бы и меня. Это забирало все силы.

В первый выходной я спустился в «Ассоль».

Там ничего изменилось.

«Сян-Мэй», стоящая за прилавком, молча проскользила по мне длинным взглядом.

Я отошел в сторону, принялся рассматривать витрину пива, которую знал до последней банки.

–…Привет, сто лет тебя не видела!

Толстая Настя возникла около меня.

Ее грудь стала еще обильнее.

– Где тебя носило?

– В Москве на курсах.

– К Настёне припиздовал?