Те, кого нам суждено найти - Джоан Хэ

– Твою мать!

Невольно жду голос Ты-и, объясняющий значение фразы. Но здесь только я и Хьюберт. Море подкидывает лодку из стороны в сторону, будто играет в мяч. Я выключаю мотор, надеясь, что это поможет. Ничуть. Думай! Молния прорезает небо. Дождь хлещет в лицо. Внезапно выросшая волна накрывает своей тенью. Нет времени на раздумья. Завожу мотор, хватаю весло и гребу что есть силы. Медленно, но мы продвигаемся. Не в том направлении.

Волна закручивает нас в крепкие объятия. Уши закладывает, мы уходим под воду.

Я слышу душераздирающий скрежет железа.

4

НОВОСТЬ ВЗОРВАЛА ГОРОД, словно бомба. Отголоски взрыва еще долго тревожили любопытных.

Силия Мизухара, старшая дочь архитектора экогорода Дэвида Мизухары, исчезла в море на заре эпохи Интрафейса, когда голография не являлась нормой, биомониторы не корректировали нейротрансмиссионный дисбаланс поведения, а местонахождение человека не искали с помощью геолокационного запроса.

Власти проверили подлинность записи с публичных камер. Действительно, еще до восхода солнца Силия села на скоростную линию, ведущую к магазину аренды лодок под экогородом. Исчезновение лодки и тела стало главным сюжетом для местных новостей. Знакомые и друзья, бывшие и нынешние, жаждущие порассуждать о случившемся, полезли из всех щелей.

Молчала только она, скрываясь от репортеров.

– Кейси Мизухара!

Они голографировали за ней повсюду, где только могли выследить в публичных доменах.

– Как вы относитесь к тому, что городские власти объявили об исчезновении вашей сестры?

– Предположительно мертвой, – однажды добавила Кейси, надеясь, что они отстанут.

Видео стало вирусным. Одни ругали девушку за монотонность голоса. Другие защищали, объясняя, что ее стойкость лишь маска, скрывающая горе. Это беспокоило Кейси больше, чем злоба. Надежда была наркотиком. Зачем заниматься самолечением, когда существуют записи с камер и цифры с отметками о времени? Три месяца и двенадцать дней прошло с тех пор, как сестра исчезла в море. Пусть Силия играла много ролей в жизни, но все же она была смертной. Скорее всего, причина смерти – обезвоживание. Девушка арендовала лодку как есть, не делая запасов провизии. А кто их делает, собираясь на развлекательную прогулку?

Если только целью было не развлечение.

– Попытки обнаружить геолокацию вашей сестры потерпели неудачу, – тут же замечали репортеры. – Ее Интрафейс, похоже, полностью вышел из-под контроля. Кейси, не хотите прокомментировать?

– Без комментариев.

– Возможно, преднамеренное исчезновение? – не унимались они.

Девушка замирала, услышав этот вопрос, где бы ни находилась. Чаще на скоростной линии вверх, когда возвращалась домой после школы. И даже орущая на заднем фоне реклама не заглушала то, что слышалось между строк:

Может, ваша сестра не хочет, чтобы ее нашли?

Что девушка могла ответить? Что Интрафейс, возможно, был вне зоны досягаемости? Что лодка и тело, скорее всего, могли уже давно оказаться на дне моря?

Возможность не приравнивается к высокой вероятности, но любая возможность более вероятна, чем теория заговора.

Если говорить то, что она думает на самом деле, люди придут в ужас. Поэтому Кейси качала головой и садилась на скоростную линию, когда та, наконец, приезжала.

Теперь, когда вечеринка продолжалась в виртуальном домене без нее, она вышла из неподвижной капсулы, закрыла дверь и покинула комнату, которую ей повезло называть своей.

Да, Мизухары жили по законам, которые инициировали сами. В их модуле, рассчитанном на четверых, как и в большинстве разработанных Дэвидом, было всего тридцать пять квадратных метров. Но, по крайней мере, у всех были отдельные комнаты, соединенные узким коридором, в конце которого – окно, открывающееся с помощью голосовых команд. Остальные семьи проводили время в одном пространстве, чтобы не терять уровень тепловых показателей. В результате всем блоком решили отказаться от использования окон. И только непокорная Силия после заката легко открывала окно, в отличие от сестры, у которой непременно появлялись мозоли.

Сегодня вечером, как и накануне, Кейси взялась за ручку окна и с усилием прокрутила ее. Поворот за поворотом. Наконец лист полистекла раскрылся, как ручка угломера. На крошечном балконе снаружи была лестница, прикрученная болтами. Девушка шагнула на ступеньки и начала подниматься. Через несколько минут голова ее уперлась в потолок, вернее, в пол соседнего Стратума-100, который, к счастью, еще подчинялся голосовым командам. По требованию Кейси круглый вход открылся, как глаз.

Она вошла в освещенный луной модуль, лишенный жизни, не считая бота для уборки, к которому Кейси испытывала признательность, иначе не смогла бы пробыть здесь дольше минуты. Так как бывшие хозяева являлись заядлыми коллекционерами, комната, кроме неподвижных капсул, была украшена кофейным столиком из найденной на берегу коряги, креслами, обитыми бирюзовым биоорганическим бархатом, – магнитом для макрочастиц. В первый раз, когда родители привели ее в гости к Коулам – соседям, коллегам и друзьям, Кейси чихала без остановки. И снова, несколько лет спустя, поддавшись уговорам сестры, оказалась здесь вновь.

Девушка не хотела возвращаться в дом друзей семьи, когда-то уютный и теплый. Модуль опустел, их никто не ждал. Но Силия не могла устоять перед видом из окон. И какие это были окна! Триста шестьдесят градусов от пола до потолка. Стратум-100, словно блестящий конус, располагался на самом пике города в форме трехмерной слезы.

Силия садилась в кресло у окна. Там же любили сидеть их родители с друзьями. Мать с Эстер Коул, обсуждая гуманитарную помощь. Отец с Фрейном Коулом, работая над проектами микрожилья. Две самые влиятельные семьи в вопросах защиты планеты купались в лучах света роскошных окон.

Кейси сидела в темноте и смотрела на бездонное небо и море, – панораму, окружающую экогород и семь других городов по миру.

Всего их было восемь, вмещавших двадцать пять процентов населения. Семьдесят пять процентов еще жили на земле. И далеко не по своей воле.

Иммиграция в экогород в последнее время возросла до критического уровня, поэтому допуск ограничивался рангом, который присуждался в зависимости от планетарной полезности не только отдельного индивидуума, но и его предков. Иностранцы с семейной историей работ в тяжелой промышленности считали систему враждебной, направленной против них. Разве? По мнению Кейси, людям трудно смириться с собственной ничтожностью или ничтожностью своих предков, каковы бы ни были масштабы их работ: даже от капли в море расходятся круги.

Так кого винить: систему или предков? Кейси винила человеческую сущность. Люди не утруждали себя заботой о будущих поколениях. Таких организаций, как «Мизухара Корпорэйшн», которая спонсировала первые экогорода для жителей, вытесненных арктическим таянием, – единицы. Или таких людей, как Коулы. Талантливые врачи, нашедшие успешное лечение рака, тем самым уменьшив вредное воздействие фармацевтического производства на биосферу. Они заслуженно получили первый ранг. Коулы не только врачи, но еще и гуманисты. Подарили людям большую свободу в жизни, изобретя биомонитор. Это уникальное приложение для Интрафейса не просто заботилось о здоровье, но и предлагало те или иные корректирующие меры, в зависимости от текущего самочувствия человека, физического и эмоционального.