Любовница капитана - Роксана Гедеон

«Как я виновата! Я просто дьяволица какая-то… Где было мое сердце все эти полтора года? Я отравляла Эмманюэлю жизнь, как только могла. И то, что он болезненно любил меня, ничуть меня не оправдывает. Я думала даже порой, что была бы рада его смерти, что мне нужен другой муж. И вот – все свершилось. Этот мальчик убит… И никакого сына у него уже не будет. И поедет он в свой замок Буассю в гробу. И встретят там его не зеленые лужайки, которые так любила его мать, а холод семейного склепа, темная могила по соседству с захоронением принца Максимильена, кавалера Ордена Золотого Руна…»

–– Я не хотела этого! – пронзительно воскликнула я сквозь слезы. – Я вам клянусь, что не хотела! Вы верите мне? !

–– Конечно. Но разве вас кто-то обвиняет? В том, что случилось с вашим супругом, вы нисколько не виноваты.

–– О нет. Я виновата. Я не любила Эмманюэля, я была так жестока, так невыносимо капризна, мне никто этого не простит!

–– Но этого же никто не знает, – невозмутимо произнес мой отец, явно не понимая, какое страшное чувство вины мучает меня в этот миг. – Ваша жестокость, если она и имела место, существует только в вашей памяти, для публики ваш брак выглядел довольно прилично.

–– Я вела себя с ним отвратительно, – прошептала я, задыхаясь от рыданий. – И пожалуйста, не надо меня утешать. Мне гореть в аду после всего того, что я сделала…

–– Всем нам гореть в аду, – мрачно отозвался отец. – Очень мало кто из нас заслуживает на Божье снисхождение. По крайней мере, таково мнение аббата Баррюэля, а к нему в этих вопросах стоит прислушаться.

На миг я словно отрешилась от мира, оглушенная собственными переживаниями. Эмманюэль умер, его смерть была ужасна. А ведь моему мужу не исполнилось еще и двадцати пяти лет, и он не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобную участь! Это всю санкюлоты [14 - Прозвище парижской бедноты, главной движущей силы революции. ], это зверье, эта проклятая чернь!

–– Как быстро и безошибочно они убивают тех, кого наметили в жертву, – размышлял маршал вслух, нервно, резко закуривая сигару. Я посмотрела на отца сквозь пальцы, которыми закрывала залитое слезами лицо, и только сейчас заметила, что он не в военной форме, а в обычном гражданском сюртуке. Светло-серый камзол с едва заметной вышивкой в виде колосьев и белый шелковый галстук, впрочем, хоть и маскировали его маршальское звание, но искусность их кроя сразу выдавала аристократа и богача.

–– Что вы имеете в виду?

– Слежку. Постоянную слежку. О всех передвижениях Эмманюэля они прекрасно знали, поэтому легко выследили. Без сомнения, в его окружении были предатели. Но разве речь только о моем зяте? Бедняга де Флессель был убит выстрелом из пистолета на ступенях Ратуши, и убил его неизвестный, который тоже хорошо знал, когда мэр покинет здание. Один меткий выстрел, потом отрубленная голова на пике – и вот Париже уже новый мэр, старый масон Байи… Причем никто не виновен, никого не судят! Ведь про убийство говорят, что его совершил народ… Что до Фуллона, то тут все вообще искусно сработано. Фуллон был человек осторожный и понимал, что король, дав ему должность первого министра, и не подумает его защитить. Поэтому он нашел убежище у своего друга Сартина, бывшего генерал-лейтенанта полиции, в замке Вире-Шатийон. Это, казалось бы, далеко от столицы. Однако его и там опознали некие люди, когда он вечером, уже почти в сумерки, вышел на прогулку в парк. Они схватили и передали в руки прибывшей из Парижа шайке бандитов… Какая прекрасная организация убийств! Ускользнуть от этих загадочных злоумышленников непросто.

Сбросив пепел с сигары, маршал сказал, что сам удивляется, почему руки убийц еще не дотянулись до него самого.

–– Но вы же переодеватесь, – заметила я глухо. – Вы сейчас в гражданском…

Отец усмехнулся.

–– Это не спасло бы меня. Догадываюсь, что своей жизнью я обязан маркизу де Лескюру, который давно создал вокруг меня секретную службу охраны. Такую службу, которую надо было создать в государстве королю, если бы он до конца осознавал свои обязанности…

–– Я знаю, кто убил Эмманюэля, – внезапно вырвалось у меня.

–– Знаете предателей среди прислуги или среди его военного окружения?

–– Нет. Я знаю, что еще в конце зимы он стал масоном. У него появилось много странных знакомых. Он мало мне рассказывал обо всем этом и мало называл имен, но чувствовалось: то, что он видел в масонской ложе, тревожило его.

Отец слушал меня с нескрываемым интересом. Всхлипнув, я продолжила:

–– Но я все равно не понимаю, кому нужна была смерть такого молодого… н-наивного человека.

–– О, дочь моя, это вы наивны, если вы говорите такое. Причин для убийства такого вельможи может быть очень много. Во-первых, тем дьяволам, которые рвутся сейчас к власти, нужно убить каждого военачальника, который не поет с ними заодно. Так они ослабляют короля… Да, ослабляют, хотя, казалось бы, куда уж больше ослаблять… Во-вторых, они могли пытаться перетянуть его полк на свою сторону и, получив отказ, отомстили. В-третьих, это может быть попытка навести ужас на аристократов, которые еще верны королю. Наконец, в-четвертых, дело может быть в деньгах… В австрийском наследстве.

Услышав это, я поежилась. Именно деньги беспокоили Эмманюэля в последнее время больше всего.

–– Мирабо, отец, – вот с кем Эмманюэль имел дело! Мирабо и организовал его убийство! Удивительно только, что наш дворец еще не ограблен. Но это до поры до времени. Этот Мирабо еще приведет туда бандитов…

Я сказала это горячо, с ненавистью. Но моя догадка не возымела отклика у отца. Отложив сигару, маршал устало потер лоб и сказал, что не верит в версию о причастности Мирабо к расправе.

–– Я возглавлял когда-то следственную комиссию по делу Мирабо в Венсеннском замке и имел возможность познакомиться с ним. Это авантюрист, вечно нуждающийся в деньгах, но его сердце не потеряло благородства и, как подобает аристократу, он далек от низости. Разве может храбрец, заядлый дуэлянт унизиться до убийства из-за угла и грабежей? Кроме того, в последние две недели его нет в Париже. У него умер отец, и он уехал на родину, чтобы похоронить его.