Пекло 3 - Александр Верт

По его тону всем сразу стало ясно, что он не шутит, но Шеф неожиданно положил руку ему на плечо, а заговорил уже со всеми, делая вид, словно им тут ничего не нужно.

– Наше дело предложить. Не хотите бороться за свободу – не надо. Пойдем, Ярван. Я сразу тебе сказал, что толку от них не будет.

Ярван опешил, понимая, что это не угроза, и Шеф реально готов просто уйти.

«А вода? » – мысленно спрашивал он, боясь об этом заикаться вслух, и тут же понимал, что попался, как и все.

– Стойте! – окликнул их недолидер. – Мы хотим сражаться за свободу, но нам нужно знать с кем и как.

– Вот это уже другой разговор, – оживился Шеф. – Мы вам все расскажем, только давайте гостеприимно подсуетитесь и хотя бы напоите моих ребят, а то мы к вам через всю пустыню перлись.

«Вот же зараза», – подумал Ярван и усмехнулся, снова потирая висок.

Что хбы он ни делал и как бы ни держался, а голову свою больную за сегодня он перегрел, но это было не страшно, если есть вода, да и Зена укатилась с неба, давая отдохнуть от собственного жара. От этой мысли даже тошнота казалась ему не такой уж и мерзкой, пройдет. Куда она денется?

Глава 10

В лагере Ястребов тоже стояла колонка, почти такая же, как у Демонов. Местность тут, по утверждению старика Дональда, всегда была сухой, поэтому подобные колонки устанавливали в разных городах.

– Жизнь тут скучная была. Тут скалы в основном и степь была, ну и несколько городов. Знаешь, как на диком западе, – рассказывал он любопытному Олли. – Ты хоть когда-нибудь слышал о таком понятии? Это про Землю. Девятнадцатый, двадцатый век? Нет, совсем нет?

– Не было такого в школьной мировой истории, – почти виновато отвечал Оливер.

Ему, в пятнадцать, все время казалось, что он виноват во всем.

– От уж это современное образование, – вздыхал Дональд и тут же отмахивался, рассказывая Оливеру о других континентах, на которых действительно была жизнь. – Их перед закрытием планеты утопили.

– Как это? – не понял Оливер. – Разве можно целый континент и… утопить?

– То есть планету взорвать можно и тебя ничего не смущает, а континент утопить нельзя? – со смехом спрашивал Дональд.

– Но зачем?

– Власти, уходя, не оставляют ни улик, ни ресурсов.

– А это? Вот это вот все откуда? – спрашивал Оливер, обводя руками лагерь Демонов. – Это же ресурс.

– Это жалкий мусор, – говорил ему Шеф, положив руку на плечо. – У нас даже оружие наполовину из частной коллекции, а что-то из музейных экспонатов и копии. Люди тут, конечно, жили, но совсем не богатые. У нас тут явно был какой-то временный перевалочный пункт, возможно, военный. Хочешь, покажу тебе, где первые Демоны оружие собирали?

– Хочу! А почему мы не собираем?

– Нет материалов и надобности нет. Уж откуда они металл и формы взяли, ума не приложу, но взяли же…

Думать теперь у Ястребов о том, кто, как и зачем делал оружие, для Шефа было намного проще, чем предаваться воспоминаниям о колонке, из которой он сам набирал воду, но те все равно всплывали.

Его, мальчишкой, тут швыряли на песок, называли свиньей и собакой, обливали ледяной водой и смеялись, а он не мог даже рукой по лицу попасть, чтобы, раз уж все равно весь мокрый, хоть немного утереть лицо.

Здесь, у колонки, его, мокрого, насиловали несколько раз. Кто, почему, вернее за что, он не помнил. Помнил только, что это было наказанием. По какой-то странной логике, секс называли то наградой, то наказанием, хотя ему все было едино – мерзко. Разница была лишь в одном: если кактус кололи, было не больно – было просто плевать.

Вода, наполнив ведро целиком, полилась через край, обливая ботинок и тут же намочив ногу. Первый признак, что ботинкам скоро придет конец.

«Не вовремя», – подумал Шеф, отключая воду и пытаясь как-то не думать о том, что тут вообще когда-то было. Куда ни глянь, там есть что забыть, а думать надо не об этом, и хандре поддаваться нельзя.

«Собрался, тряпка, не под кактусом же, а только под Зеной, значит можешь все, даже в драных ботинках, – сказал он себе и тут же усмехнулся. – И вообще, тебе кактус не помеха – доказанный факт, так что никаких соплей многолетней давности. Большого ума не надо взрослым дядькам пацана унижать».

– Шеф, – внезапно окликнул его Ярван.

На кой хрен только приперся в эту часть лагеря, по сути, в дыру где-то за складом. Шефу такое хождение точно было непонятно, не мыться же он с ним вместе собрался?

– Чего тебе, Яр? – спросил он почти недовольно.

Если бы что-то случилось, шел бы сюда не Ярван, да и ор стоял бы уже такой, что Шеф и без посыльных понял, что что-то пошло по пизде.

– Я извиниться хочу, вот чего, – выдавал Ярван, потирая левый висок, видимо, уже по привычке. Тебя в одиночку хрен выловишь.

– За что это ты извиняться собрался? – не понял Шеф, стягивая с себя майку и только теперь понимая, что после дня в пустыне все тело ныло и чесалось.

– Да за предшественников моих. За Ястребов, которые с тобой так обошлись, – сказал Ярван, и Шеф покосился на него с недоумением.

– А перед Лотаром ты тоже извиняться будешь? – спросил он жестко. – Его при тебе трахали или, может, даже ты сам трахал, но че-т приперся ко мне…

– Не трахал я его, но извиняться все равно есть за что, – хмуро признался Ярван. – Ты пойми, я человек тупой, стадный. Все так делали, и я делал, не думая.

– А теперь стадо сменилось, и ты решил переобуться, так, что ли?

– Думаешь, я сейчас не серьезно? – спросил Ярван, отступив на шаг.

О том, что, побывав у Демонов, он стал думать иначе, ему хотелось почти кричать, хотелось затереть свою прежнюю кривую и грязную жизнь и начать все сначала. Если бы у Ястребов не было кактуса и, вообще, были другие отношения внутри клана, то, может, и не стал он таким мусором? Или и того хуже. Во всем мог быть виновен сам Ярван, неспособный развить клан, удержать его силой, а вот развить – нет.