Потерянная Афродита - Полина Ма

Если бы Идеальный начальник увидел меня сейчас, то непременно захотел бы сфотографировать руины моей личности. А пока я делаю это сама. Мне снится, что я в театре, одновременно актер и зритель. На сцене в накинутой на голое тело мужской рубашке сижу ко всем спиной. Я достаю фотоаппарат и начинаю сама себя фотографировать. Фотограф должен сделать снимок, который уже не снимок, а он сам. Когда объектив фотографа направлен на модель, когда поверхность кадра это и траектория обзора, и сам снимок, а фотограф – это тот, кто снимает, и тот, на кого направлен объектив. Он снимает самого себя, чтобы проявиться в этом мире.

Два раза в неделю хожу в группу психологической поддержки, что-то типа клуба матерей-неудачниц и в клуб анонимных писателей. Записав сон о Гогене, не могу остановиться и постоянно пишу. В целом мы похожи на анонимных алкоголиков – собираемся в библиотеке раз в неделю, говорим о боли, смотрим кино про боль и ведем дневник, чтобы излить ее на бумагу и найти свой голос. Ведущий клуба, самый настоящий писатель, с седою бородой и Букеровской премией. Писатель № 1. По его мнению, только боль – путь к сердцу читателя. Я в это не верю. Писательский клуб для меня – вариант психотерапии. Многие писатели говорят, что пишут для избавления от тяжелых чувств, обычно от вины и стыда. Если так – то я точно писатель, этих чувств у меня вагон, и очень хочется их слить в унитаз.

Глава 3. Моя жизнь на кончике пениса

Во сне кто-то протягивает мне старое черно-белое фото, я смотрю на него и вижу себя подростком. Я оживаю на нем и ухожу. Смотрю на себя, скользящую в прошлое, вижу такую же, как сейчас стрижку, только волосы темные, как раньше, и платье с широким поясом.

Я родилась, потому что это было кому-то нужно. Случайностей нет, все происходит не просто так, во всем есть смысл. Моя жизнь на кончике пениса, пенис в штанах, штаны на мужчине, мужчина неизвестно где. Власть секса над человеком. Я человек, и я сплю. Мои сны связаны с ощущениями, их действие происходит на кровати. Мое влагалище – вечный двигатель, оно превращает мой сон реальность. Влагалище – третий глаз, им я вижу, проникая в себя и других. Я смотрю на мир через подзорную трубу своего влагалища. С мужчинами одна и та же история. Я люблю так сильно, что прилипаю, как жвачка к мохеровому джемперу. Отодрать невозможно, приходится выстригать ножницами или вырывать с мясом.

На белом листе своего дневника я провела жирную красную линию, что означало начало новой жизни. В прошлом остались безликий спальный район, дома-коробки, окна с серыми дождевыми подтеками, деревья, похожие на вытянутых ежей, грязные отпечатки пальцев на листе. Сын-подросток и муж-алкоголик с раком крови в стойкой ремиссии. Оставлять сына было невыносимо. Но другого выхода не видела.

«Да что ты ее слушаешь, – сказала моя мать моему мужу, когда он пришел в очередной раз в надежде поселиться в нашей квартире, – приходи и живи! »

«А как же я? – прошептала я. – Мое мнение здесь кого-то интересует? » Никто не ответил и не обратил на это внимания.

Меня как женщины больше нет. Я разрушена и делаю шаг в другую жизнь. Москва – мое убежище. Приехала сюда работать, но на самом деле просто сбежала в этот город-праздник. Здесь нет смерти, все мыслят позитивно, а черный – это маленькое платье, смокинг или «мерседес». На вас отовсюду льется музыка, холодная как космос и равнодушная как вселенная. Музыка ночного мегаполиса, музыка бара хай-тек, в котором сидят люди-иллюзии, люди рафинированной красоты, держащие в руках дорогие коктейли. Сложна, умна и красива, она смешивается за пару минут рукой профессионала. Употребляется немедленно. Без чувств. Без страсти. С загадочным и многозначительным выражением лица.

Сегодня оторвала от себя очередную влюбленность. Вовочка № 1 был удален легко, как молочный зуб, так как оказался женат. Сенсацией этой осени стал развод французского президента Николя Саркози, но Вовочка не развелся. Я написала ему: «Прощай, человек из чуждого мне измерения. Измерения фальшивого счастья, прикованного наручником к батарее. Твои попытки вырваться такие робкие, что не дают шансов на освобождение и не вызывают ничего, кроме жалости». Через несколько дней после этого письма и за семь лет до появления в клинике неврозов мне встретился Вовочка № 2.

Мы с Юлей ищем философский смысл брака. Сегодня она увидела свою жизнь по-другому, осознав тлетворное влияние на нее Сатурна. Она говорит, что тридцать лет и три года чтила трудовой договор и отца, всегда отдавая свое место кому-то другому. Она изнасиловала свою душу и продолжает насиловать ее сейчас, так как боится творческих поступков, не прописанных и неустановленных никем.

Она говорит, что я «уранистка», что я не боюсь и что я молодец. Вот если бы она хоть раз бросила работу, завела любовника и вообще пошла куда хотела, она бы тоже была «уранисткой», а так она дура и трусливая неудачница, которая пропускает всех вперед. И все ее мучения проистекают от того, что Сатурн, встав в конфликт с Луной, сломал ей жизнь. Это касается всего – и работы, и мужчин. Сейчас ей стало ясно как день, что человек час за часом, делая выбор, формирует свою судьбу, если, конечно, не сидит дома, как она. Будучи на втором курсе, она сделала аборт, потому что папашка зародыша плакал как ребенок и дрожал от страха, а сама она была настолько агрессивной «сатурнианкой», что рожать в вузе, с ее точки зрения, просто тупо. Сейчас она считает, что, если бы она тогда родила, ее жизнь пошла бы по Урану, она была бы замужем и стала психологом, так как несостоявшаяся свекровь – декан на психологии. А так она экономист и полная дура, что не слушала меня и все себе сломала, ведь говорила я ей бросать нелюбимую работу и крутить романы с кем хочется. Ведь если бы она это сделала, то все пошло бы как надо. И только сейчас она осознала свой Уран, но он ограничивается только постоянной сменой работы, а Сатурн все равно не дает ей заниматься сексом. И она задолбалась, но как выйти из этого, не знает. В общем, мой Уран и ее Сатурн связались в один узел.

Я не понимаю, что значит «быть уранисткой». У Северовой нереальные мозги, я ее часто не понимаю. Она говорит: «Надо жить символами! » Что она имеет в виду? Неважно! Главное, я здесь, в этом сказочном городе, а Юля осталась там, в районной пятиэтажке, где водят дружбу крысы и барабашки. Мы выносим друг другу мозг по электронной почте. Получается, мы с разных планет, но нас многое объединяет. У нас нет ни денег, ни мужчин, ни квартир, ни бриллиантов. У Юли нет еще и работы. Всем на нас наплевать. Обо мне заботится только человек из моего сна.