Фотофиниш. Свет гаснет - Найо Марш

Трой сидела через два ряда от Аллейна, затаив дыхание и делая наброски углем. Он видел, как из-под ее руки появляются похожие на изгибы кнута линии, запрокинутая голова и широко открытый рот. Совсем не похоже, что Соммита зевает, подумал он, вспомнив об их шутке; сам рисунок пел. Трой вырвала лист из альбома и начала новый набросок. Теперь ее модель говорила с оркестрантами, жадно и с уважением слушавшими ее, и Трой изобразила их свойственной только ей графической скорописью.

Если Бартоломью был прав, считая, что музыканты обнаружили несостоятельность его музыки, то Соммита заставила их принять ее; интересно, подумал Аллейн, удастся ли ей все-таки пронести эту магию через все представление и сохранить лицо бедняги Руперта.

Вдруг на плечо Аллейна легла рука. Он повернул голову и увидел рядом с собой бесстрастное лицо мистера Рееса.

– Не могли бы вы выйти? – очень тихо спросил он. – Кое-что произошло.

Когда они выходили, Соммита и Родольфо Романо начали петь свой дуэт.

Слуга, который приносил Аллейнам завтрак, был в студии и выглядел встревоженным и виноватым.

– Это Марко, – сказал мистер Реес. – Он сообщил об инциденте, о котором, я думаю, вам следует знать. Расскажи старшему суперинтенданту Аллейну в точности то, что ты рассказал мне.

Марко слегка испугался, услышав чин Аллейна, но изложил свою историю вполне внятно, и в ходе рассказа, казалось, вновь обрел уверенность. Он бурно жестикулировал, как все итальянцы, но говорил почти без акцента.

Он рассказал, что его послали в вертолетный ангар, чтобы принести оттуда ящик привезенного накануне вина. Он вошел через боковую дверь, и, открыв ее, услышал какую-то возню в ангаре. Послышался безошибочный звук убегающих ног.

– Кажется, сэр, я сказал «Эй», или что-то в этом духе, когда открыл дверь пошире. Я успел увидеть мужчину в плавках, который выбегал из открытого конца ангара. Там не очень много места, когда там стоит вертолет. Мне пришлось оббежать вокруг хвоста, и когда я выбежал из ангара, этого человека уже не было.

– Ангар, разумеется, выходит на расчищенную площадку для взлета, – заметил Аллейн.

– Да, сэр. И окружен лесом. Удобный подход идет вокруг дома к фасаду. Я пробежал по нему футов шестьдесят, но там никого не было видно, и я вернулся и осмотрел подлесок. Он сильно разросся, и я сразу понял, что человек не мог пробраться через него, не наделав шума. Но ничего не было слышно. Я посмотрел кругом, на случай если он лег на землю, а потом вспомнил, что на противоположной стороне площадки есть еще одна тропа через кусты, которая ведет к озеру. И я пошел туда. Но результат тот же: ничего. То есть, сэр, – поправил себя Марко, и на его лице появилось выражение удовлетворения, если не самодовольства, – я говорю «ничего», но это не совсем правильно. Кое-что было. Лежало у тропы. Там было вот это.

С прекрасным умением выбрать момент он протянул руку. На раскрытой ладони лежала маленькая круглая крышка, то ли металлическая, то ли пластиковая.

– Используют для защиты линзы, сэр. Это от фотоаппарата.

III

– Не думаю, – сказал Аллейн, – что нам стоит делать скоропалительные тревожные выводы, но за этим, разумеется, нужно будет проследить. Полагаю, – сухо добавил он, – что все, касающееся фотографии – щепетильная тема в этом доме.

– И на то есть причины, – кивнул мистер Реес.

– Несомненно. Итак, Марко. Вы очень четко рассказали нам о том, что произошло, и вы, наверное, сочтете меня безосновательно требовательным, если мы пройдемся по вашему рассказу еще раз.

Марко развел руками.

– Тогда первое: этот мужчина. Вы уверены, что это не был один из гостей или кто-то из персонала?

– Нет, нет, нет, нет, нет, – быстро заговорил Марко, тряся из стороны в сторону пальцем, словно его ужалила оса. – Невозможно. Нет!

– Или, к примеру, рулевой катера?

– Нет, сэр. Нет! Никто из этого дома. Я уверен. Я готов поклясться.

– Волосы темные или светлые?

– Светлые. Он был без головного убора. Точно блондин.

– Обнаженный до пояса?

– Конечно. Разумеется.

– И у него даже фотоаппарат не был перекинут через плечо?

Марко закрыл глаза, соединил кончики пальцев и прижал их ко лбу. Он оставался в таком положении несколько секунд.

– Ну так что? – спросил мистер Реес с некоторым нетерпением.

Марко открыл глаза и разъединил пальцы.

– Он мог быть у него в руках, – сказал он.

– Эта тропа. Удобный подход от фасада дома к ангару. Насколько я помню, он идет мимо окон концертного салона?

– Конечно, – сказал мистер Реес и слегка кивнул Аллейну. – И сегодня они не были зашторены.

– И были открыты?

– И были открыты.

– Марко, – спросил Аллейн, – а вы в какой-то момент не слышали, что происходит в концертном салоне?

– Ну да! – вскричал Марко, воззрившись на него. – Мадам, сэр. Мадам пела. Ангельским голосом.

– А!

– Она еще пела, сэр, когда я вернулся на площадку.

– После того, как вы нашли эту крышку, вы пошли к озеру?

– Не совсем к озеру, сэр, но я достаточно далеко вышел из леса, чтобы понять, что там его нет. А потом я подумал, что мне не следует идти дальше, а следует немедленно сообщить мистеру Реесу. И я так и сделал.

– И поступили очень правильно.

– Благодарю вас, сэр.

– А я, – сказал мистер Реес, – отправил нескольких человек и большинство гостей обыскать территорию.

– Если я правильно помню, – протянул Аллейн, – в том месте, где Марко вышел из леса, довольно небольшое расстояние от острова до того лесистого участка, который выдается от большой земли в сторону острова, и который связан с ним линиями электропередач.

– Вы хотите сказать, что он мог переплыть это расстояние? – спросил мистер Реес.

– Нет, сэр, – вмешался Марко. – Невозможно. Я бы его увидел. – Он умолк, а потом спросил изменившимся голосом: – Или не увидел бы?