Вебкам-модель: в поисках счастья - Ленни Риск

Конголезец жил на Проспекте Мира. Дома этот респектабельный господин носил старую-престарую футболку и вытянутые на коленях пижамные штаны. На обе руки у него были надеты тканевые перчатки, которые утепляли маску из эфирных масел.

Я не могла засунуть прямо в эти промасленные перчатки пакет документов и потому приняла приглашение войти и проследовать на кухню. Хотя изначально думала, что быстро вручу ему папку, развернусь на пороге и упорхну.

– Чайку? – галантно поинтересовался он, запирая входную дверь на два оборота ключа. Похоже, он рассчитывал на то, что мой визит затянется.

Я покраснела, кашлянула и согласилась. Почему бы нет? В офисе все равно делать нечего.

Из-за скользких перчаток Беньямин не рискнул взяться за сервиз. Я достала с полки два блюдца и две чашки, вскипятила и налила чай, положила клиенту два кубика сахара и размешала. Сама я почти всегда пью без сахара и без сливок.

Складывалось ощущение, что перчатки его будто бы беспокоили. Он все время потирал их, потягивал себя за пальцы, массировал запястья.

После того, как мы сверили все данные в документах, он заискивающе обратился ко мне:

– Ты не могла бы тоже нанести себе на руки эту маску? И долго-долго растирать ее.

– Могла бы. Но зачем? – наполовину согласилась я. За окном было светло и весело, день располагал к баловству.

– Мне… Я получаю эстетическое удовольствие, глядя на девушку, которая сидит на ковре и растирает руки.

Затея показалась мне забавной. Беньямин провел меня в свою спальню и вручил банку с ароматным составом. Сам улегся на кровать, а меня попросил занять место в центре комнаты. Он с такой жадностью смотрел на мои руки, что мне показалось, он попросит разрешения их облизать.

А потом нахлынуло беспокойство. Я, в конце концов, находилась в малознакомом городе в квартире у иностранца с причудами. Но Юлька же не могла отправить меня к маньяку-насильнику…

Как только я полностью втерла в кожу первую порцию маски, Беньямин попросил нанести вторую. Та впитывалась долго и сложно. Я старалась разнообразить свои движения, чтобы мой зритель не заскучал.

– Ты очень грациозная, – похвалил он, глядя на меня с обожанием. – У тебя есть молодой человек?

У меня был, да. Но я равнодушно рассталась с ним перед отъездом в столицу и больше не вспоминала. Мы начали встречаться по инерции, после того как он провожал меня домой с дня рожденья моей однокурсницы. В регионах ведь важно, чтобы девушка была пристроена, причем как можно раньше. Ну я и «пристроилась» для галочки. Он был милым и нежным, но именно это мне в нем и не нравилось. Хотелось чего-то более… драматичного, что ли. Захватывающего. Авантюрного.

– Нет, – просто ответила я. И посмотрела на Беньямина выжидающе. Он явно затевал какое-то интересное продолжение диалога.

– Ты готова была бы иногда приходить ко мне и исполнять несложные шоу? – лицо его стало поистине ангельским.

Как я уже говорила, я переехала в Москву ради не только работы, но и развлечений – а их до сих пор не было. Поэтому я резко, рефлективно кивнула. Если бы я упустила эту первую секунду и дала себе время на размышления, у меня бы вряд ли хватило наглости согласиться. Позже мне было неловко за тот судорожный, дерганый кивок – все-таки можно было среагировать погалантее. А еще позже я сообразила, что африканцу не нужна была никакая галантность – зато искренняя стеснительность юности его обаяла.

Наша следующая встреча состоялась на той же неделе. Радужный Беньямин, все в тех же замусоленных штанах, на сей раз был без перчаток. После быстрого чаепития, во время которого мы поверхностно обсуждали главные городские новости, он увел меня в спальню и вручил полный комплект средств для маникюра: ножницы, пилочку, ватные диски… Положил на ковер мягкую подушку, поставил низенький азиатский раскладной стол. Включил расслабляющую музыку с арабскими мотивами и попросил приступить к процедуре.

У него явно был пунктик на руки. Интересно, он каждый раз будет просить меня исполнять шоу, как-то связанные с руками? Я сложила ноги по-турецки и удивилась от того, что мне просто весело. Я не ощущала ни скованности, ни азарта, ни эротического влечения к Беньямину. И тем более мне не приходило в голову попросить у него денег или подарков за шоу!

Подпиливая ногти, я воображала себе фактурных конголезских женщин, с руками мощными, как колонны – в таких пилочка кажется иголкой. Они только что сделали себе инъекции бульона, а сейчас готовятся к вечеринке. Те, что уже наманикюрились, наносят на веки неоново-оранжевые и бирюзовые тени. Кто-то распрямляет волосы, кто-то бережно натягивает на слоновьи ноги колготку в дерзкую белую сетку. В комнате неистово пахнет кокосом и манго…

Беньямин молчал. Он перекатывался с боку на бок на покрывале и рассматривал меня так тепло и внимательно, словно я была котенком. Через полгода мне выпал шанс обсудить этот день с психологом, которой я доверяла. По ее мнению, я вела себя суперправильно! С одной стороны, я не пыталась намеренно понравиться мужчине. С другой стороны, я не показалась ему совсем уж наивно-колхозной дурочкой.

После того, как лак на моих ногтях высох, Беньямин включил телевизор и уставился в хмурые новости на французском. Я сообразила, что пора прощаться. Собрала маникюрные принадлежности в бежевый шелковый мешочек, забежала в туалет, двумя скомканными движениями освежила блеск на губах. Африканец холодно проводил меня до двери и чмокнул на прощание в лоб.

Я не совсем понимала его поведение. Но поведение Юльки начинало тоже казаться мне странным…

Глава 3. Служанка, которой платят обещаниями

– Ты давно знаешь Беньямина? – спросила я Юльку.

– Давно. Но не близко, – рассеянно ответила она.

В последнее время в ней появилась несвойственная ей меланхолия, которая резко сменялась не просто порывами, а какими-то залпами радости. Я подумала, что это из-за здоровья, то-есть из-за гормональных бурь, и не стала интересоваться из деликатности.

– Он ведь… немножко странный? Ты при нем когда-нибудь…

На середине моей фразы у Юльки зазвонил телефон. Я краем глаза успела заметить, что на дисплее высветилось лицо смуглого мужчины.

– Алё! Приииивет! – меланхолия моментально погасла, уступив место ликованию. Юлька вылетела в коридор и помчалась вниз по лестнице. Ух ты. Она не желала разговаривать при мне. Раньше такого никогда не случалось. Я осторожно выглянула в окно, стараясь не вставать во весь рост в центре рамы – подруге вряд ли понравился бы мой шпионаж.