Похитители снов - Мэгги Стивотер

– Видел лицо Диклана? – шепотом спросил Мэтью у брата.

Скорбно играл орган.

Диклан ответил – тихо, чтобы не нарушать порядок:

– Вообще-то я здесь.

– Его грабанули, – объяснил Ронан.

Как будто правда была болезнью, которая, по мнению Диклана, могла его убить.

– Иногда, когда я звоню тебе, – проворчал Диклан странным низким голосом, происходившим от того, что он пытался не двигать ртом в процессе, – я действительно хочу, чтобы ты ответил.

– Мы разговариваем? – уточнил Ронан. – Сейчас происходит именно это?

Ной ухмыльнулся. Вид у него был не слишком благочестивый.

– Кстати говоря, Джозеф Кавински – не тот человек, рядом с которым я готов тебя видеть, – добавил Диклан. – Не фыркай. Я серьезно.

Ронан вложил в ответный взгляд как можно больше презрения. Какая-то женщина протянула руку через голову Ноя и ласково погладила кудрявую голову Мэтью, прежде чем двинуться дальше по проходу. Видимо, ей было всё равно, что ему уже пятнадцать – впрочем, ничего страшного, ему тоже было всё равно. Ронан и Диклан наблюдали за ним, как гордые родители, любующиеся отпрыском в зените славы.

Диклан повторил:

– Это реально опасно.

Старший Линч, очевидно, полагал, что год разницы дает ему особенно глубокие познания по части злачных мест Генриетты. Он имел в виду следующее: известно ли Ронану, что Кавински наркоман?

Ной шепнул на ухо Ронану:

– Наркотики и скорость – это синонимы?

Ронан промолчал. Он сомневался, что этот разговор уместен в церкви.

– Я знаю, ты думаешь, что ты настоящий отморозок, – продолжал Диклан. – Но поверь, ты далеко не такой крутой, каким себя считаешь.

– Иди к черту, – огрызнулся Ронан в ту самую секунду, когда у задних дверей появились мальчики-алтарники.

– Ребята, – умоляюще сказал Мэтью. – Ведите себя благочестиво.

Диклан и Ронан замолчали. Они молчали во время первого гимна, которому Мэтью радостно подпевал, во время чтения Евангелия, когда Мэтью мило улыбался, и во время проповеди, которую Мэтью незаметно проспал. Они молчали во время причастия, когда Ной остался сидеть на скамье, Диклан захромал по проходу за облаткой, Ронан закрыл глаза, ожидая благословения – «пожалуйста, Господи, что я должен понять о самом себе? » – а Мэтью покачал головой, глядя на вино. Они молчали во время последнего песнопения, когда священник и алтарники вышли из церкви.

Во дворе они увидели девушку Диклана, Эшли, которая ждала на дорожке. На ней было нечто с первой страницы «Пипл» или «Космополитан», волосы переливались соответствующим блондинистым оттенком. В каждом ухе у Эшли красовались три крошечные золотые сережки. Она, казалось, не обращала никакого внимания на то, что Диклан обманывал ее, а Ронан ненавидел. По правде сказать, она тоже ненавидела Ронана.

Он криво улыбнулся.

– Боишься загореться, если войдешь?

– Я отказываюсь участвовать в церемонии, которая не предполагает равных духовных возможностей для женщин, – парировала Эшли.

Она, впрочем, избегала взгляда Ронана, говоря это, и не смотрела на Ноя, хотя тот тихонько хихикнул.

– Вы заказывали свои убеждения по одному каталогу? – поинтересовался Ронан.

– Ронан… – начал Диклан.

Тот достал ключи от машины.

– Я уезжаю.

Он обменялся с Мэтью особым рукопожатием, которое они изобрели четыре года назад, и напоследок посоветовал старшему брату:

– Берегись грабителей.

Участвовать в уличных гонках Ронану Линчу было не так легко, как все думали. Большинство людей соблюдают скоростной режим. Из-за негативных откликов, который получает дорожная агрессия, большинство водителей либо слишком осторожны, нерешительны, принципиальны, либо слишком невнимательны, чтобы заметить провокацию. А те, кто не прочь сорваться со светофора и поиграть в обгон, обычно сознают, что их автомобили для этого не предназначены. Короче говоря, хорошие гонщики на дороге не валяются. Их надлежит культивировать.

Именно так Ронан Линч и находил себе неприятности.

Для начала – машина поярче. Ронан часами сновал в потоке транспорта, будучи обладателем единственного черного автомобиля среди машин, похожих на конфеты. Он искал комби и двухместки. Почти никогда не гонялся с кабриолетами. Никто не любит, когда волосы путаются от ветра. Виш-лист уличного гонщика: побольше дополнительных прибамбасов, зияющее выхлопное отверстие, заниженная посадка (почти пузом по асфальту), здоровые воздухозаборники, тонированные передние фары, языки пламени на крыльях. И задний спойлер. Чем больше он походил на рукоятку для подъема машины, тем лучше. Очертания бритой головы в салоне или заломленной набок шляпы также многое сулили, как и рука, свешенная за окно. В идеале – загорелая и держащаяся за зеркальце. Грохочущие басы были сигналом к битве. Как и стильные номера, лишь бы буквы не складывались в какую-нибудь ванильную пошлость. Наклейки на бампере обычно вызывали неприятные ассоциации за исключением логотипа какой-нибудь студенческой радиостанции. И да, лошадиные силы были ни при чем. В половине случаев за рулем лучших спортивных машин сидели пожилые банкиры, которые сами боялись того, что скрывалось под капотом. Раньше Ронан избегал и автомобилей с несколькими пассажирами, полагая что одинокий водитель более склонен вжать педаль газа в пол на светофоре. Но теперь он знал, что правильный пассажир способен раскачать даже очень кроткого водителя. Ронан просто обожал, когда какой-нибудь смуглый тощий пацан наполовину вывешивался из полудохлой красной «Хонды», битком набитой его корешами.

Так всё и начиналось. Выстроиться на светофоре. Встретиться взглядом с противником. Выключить кондиционер, чтобы обеспечить машине дополнительную лошадиную силу. Запустить мотор. Опасно улыбнуться.

Так Ронан находил себе неприятности за исключением тех случаев, когда неприятностью был Кавински. Кавински сам его находил.

После церкви Ронан и Ной поехали в сторону того чертовски престижного района, где жили Кавински и его мать. Ронан мельком подумал, что мог бы сунуть вынесенные из сна солнечные очки в почтовый ящик Кавински или прицепить их за щетку на стекле «Мицубиси». Кондиционер «БМВ» работал на полную мощность, учитывая лютую полудненную жару. Цикады орали друг на друга. Тени не было нигде.

– Компания, – сказал Ной.

Кавински поравнялся с «БМВ» на перекрестке. Светофор над их головами загорелся зеленым, но улица за спиной была пуста – ни одной машины. У Ронана вдруг вспотели ладони. Кавински опустил окно. Ронан тоже.

– Пидор, – сказал Кавински и нажал на газ.